Солнечное Настроение (ЛП)

Я потянулся к ее следующей просьбе. Когда она жестом указала на третью коробку, я не удержался и спросил:

— Ты уверена, что твои родители хотят, чтобы ты ела весь этот сахар?

Ее щеки покраснели, а губы растянулись в забавной ухмылке, когда она приняла последнюю коробку.

— Нет, но я плачу, поэтому они дают мне его.

Я поднял бровь, а Наоми разразилась смехом, когда девушка захихикала. Мы смотрели, как мини-мастер-манипулятор уносится вдаль по веселой дороге.

— Невероятно, — пробормотал я.

Наоми все еще смеялась и сказала:

— Да ладно. Наверное, нам нужно ускориться. Очереди на кассу будут становиться все длиннее, чем позже.

Я кивнул, с сожалением соглашаясь. Наоми, казалось, не была заинтересована в том, чтобы вернуться к тому положению, в котором мы находились раньше. Она даже переместилась на передний край тележки. Она все еще продолжала говорить, но держалась на расстоянии, так что мы не были настолько близки, чтобы снова соприкоснуться. Я слушал, изо всех сил стараясь не убедить ее отказаться от похода по магазинам. Сегодня была та самая ночь. Она должна была узнать о Миде, а я должен был показать ей, что могу быть не просто ворчуном.

— Вот ты где, — Хенрик незаметно проскользнул обратно в дом. — Готов к тренировке?

Я уединился в углу гостиной. Музыка была слишком громкой, благодаря колонкам Сэма. В доме было слишком много народу, благодаря гибкому списку приглашений Линкольна. Здесь было больше, чем местных жителей. Казалось, что в доме тесно всем и каждому. Мы заклеили верхний этаж полосками рождественской оберточной бумаги, которую Наоми нашел в гараже. Это на несколько минут отвлекло людей от второго этажа. Но с моего места было видно, что кто-то прорвался. Оберточная бумага была выброшена и растоптана под ногами.

Хенрик почувствовал мое настроение и жестом указал на мою чашку.

— Тебе следует взять что-нибудь покрепче. Ты любишь вечеринки, только когда пьян.

— Я так и думал, — я кивнул и сделал еще один глоток клюквенного имбирного эля.

Я попросил чашку, когда Наоми объяснила, что это ее любимый вкус. Он был неплох, но Хенрик был прав. Чтобы пережить эту ночь, мне нужен более сильный толчок.

— А еще тебе будет полезно поговорить с ней, — Хенрик наклонился, чтобы прошептать эту фразу. Я напрягся, и он похлопал меня по плечу. — Похоже, она творит чудеса, улучшая твое настроение.

— Мы уже поговорили. Сейчас я просто даю ей немного свободы.

— Правда? Похоже, вы избегали друг друга. Но что я могу знать?

Я нахмурился. После похода по магазинам я ожидал, что все вернется на круги своя. По крайней мере, наши отношения.

Я перевел взгляд на Наоми. Она облокотилась на кухонный остров, прислушиваясь к тому, что говорил Линкольн. Я наблюдал за их общением, завидуя тому, как легко это выглядит для них двоих. Линкольн никогда не сомневался, придвигаясь к ней вплотную. Он делал это со всеми женщинами и использовал пространство как игру. Он касался ее руки или дергал за рукав, чтобы привлечь и удержать ее внимание. Я крепче сжал свой бокал, когда он в какой-то момент стал играть с одним из ее локонов. Он накручивал черную спираль вокруг пальца, а она, казалось, ничуть не возражала.

Как, черт возьми, он мог делать это, не испытывая сильной эмоциональной связи? Просто стоять рядом с ней было для меня первостепенно.

— Он делает то, что у него получается лучше всего, — сказал Хенрик голосом, призванным успокоить меня. — Ты же знаешь, что ничего серьезного. Линк знает, что она тебе нравится.

— Его лучший способ — это вывести меня из себя, — пробормотал я.

Дело было не во флирте.

Наоми была не моя.

Она могла флиртовать с кем угодно. Дело было в легкости их общения. Как он заставлял ее смеяться до слез. Я хотел бы быть в состоянии сделать это.

Хенрик подтолкнул меня к стеклянной раздвижной двери, которая вела в заднюю часть дома.

— Пойдем, — сказал он. — Я знаю место, где ты можешь потренироваться, и нам никто не помешает.

Я последовал за ним на задний двор, где вокруг бассейна было меньше людей. Сэм проделал большую работу по очистке воды. Я догадался, как подогреть бассейн, и несколько человек сидели, погрузив ноги в теплую воду. Когда мы проходили мимо некоторых наших товарищей по команде, они останавливались, чтобы поздороваться. Несколько человек посмотрели на меня, словно ожидая какого-то события. Я промолчал, молча желая, чтобы Хенрик закончил свою светскую беседу.

Большую часть группы составляли первокурсники и второкурсники. Среди них я узнал Джека Уитфилда. Как и я, он не выглядел счастливым оттого, что оказался здесь. Но еще более несчастным он выглядел, когда увидел меня. Что-то в моем молчании, похоже, оскорбило его на личном уровне.

Его тон был ледяным, когда он сказал:

— Должно быть, у тебя тяжелый год, Говард. Проиграл бой и место на льду. Я все думал, зачем ты вообще вернулся. Здесь для тебя мало что осталось.

Я пожал плечами, стараясь не вчитываться в его слова.

— Я думаю, что осталось много.

Он поднял бровь, не соглашаясь.

— И что же? Столл, похоже, так не считает.