Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

Кто подстрекал военных к мятежу? Какую роль в этом конфликте сыграли угнездившийся тогда в Западной Европе фашизм и политика уступок ему со стороны правительств Англии и Франции?..

Не надо ничего абсолютизировать. Это все равно, что вводить в заблуждение себя и других. Скажем, в качестве главного мотива гражданской войны ссылаться на склонность к авторитарности и насилию в испанском характере. Мне кажется, только одно десятилетие накануне Второй мировой войны, да и сама эта кровавая бойня убедительно свидетельствуют: подобной склонностью отличаются не только и даже не столько испанцы.

Есть некие парадоксы памяти, заставляющие задуматься, почему общество стремится забыть неприятное. Французы редко когда вспоминают о вишистском правительстве коллаборационистов, немцы – о нацизме и холокосте. Может быть, обществу необходимо некоторое время, чтобы начать всерьез размышлять о неприглядных сторонах своего прошлого?

Но вот в Чили еще при Пиночете родственники и друзья жертв репрессий начали борьбу за справедливость против безнаказанности, за память против забвения. Благодаря мужеству отдельных судей и журналистов, моральной их поддержке противников диктатуры в стране начался обвинительный процесс против генерала. Не удалось довести его до конца из-за того, что судей сместили, журналистов посадили за решетку. Только уход Пиночета с поста главнокомандующего позволил судьям вновь приступить к обвинительному процессу. Память чилийцев призывала к расследованию ненаказанных преступлений диктатора. Хотя был здесь и свой парадокс: около трети чилийцев поддерживали репрессивный режим, среди них, главным образом, привилегированные слои населения.

Четверти века понадобилось пройти после смерти Франко, чтобы испанский парламент впервые осудил франкизм и обещал предоставить материальную помощь родственникам расстрелянных и погребенных в общих могилах республиканцев. Все это время постоянно оказывалась помощь родственникам солдат Голубой дивизии, той самой, которая присягала на верность Гитлеру и воевала на восточном фронте в составе вермахта. До сих пор не пересмотрены дела военных трибуналов с их приговорами в отношении сотен тысяч испанцев, которые прошли через лагеря и тюрьмы как «государственные преступники», а каждый четвертый из них был замучен до смерти или расстрелян. Начиная с 1940 года, по иронии судьбы, франкисты выносили приговоры по обвинению в «поддержке восстания». Получалось, что верность законно избранной власти в лице тогдашнего республиканского правительства есть государственное преступление.

После всего вряд ли стоит удивляться тому, что в августе 2003 года правительство неофранкистской Народной партии отказало властям Аргентины удовлетворить их запрос на экстрадицию проживавших в Испании аргентинских офицеров, обвиняемых в совершении тяжких преступлений за период военной диктатуры. Можно представить себе волну протестов со стороны все того же правительства, если какая-нибудь страна не удовлетворила бы его запроса на экстрадицию окопавшихся там баскских террористов.

Примерно в это же время один из бывших политических комиссаров Франко по прозвищу «Сенека» (Хосе Мария Пеман) признался публично, без всякого стеснения, что сам участвовал в допросах пленных республиканцев. Каждого из них он спрашивал одно и то же: ходил ли в церковь молиться? Если кто-то отвечал отрицательно, его тут же ставили к стенке, но перед расстрелом направляли к нему капеллана, чтобы тот вытянул из него покаяние. Весной 2003 года законодательное собрание провинции Наварра, несмотря на протест местного епископа, огласило документы, не оставляющие никаких сомнений в том, что священники участвовали и в военных действиях, и в экзекуциях над пленными…

Живет сегодня в Англии человек, который очень не хочет забывать о таких неприятных вещах. Это историк, профессор Лондонской школы экономических и политических наук Пол Престон. Занимается он исследованиями, раскрывающими полную картину репрессий в ходе и после гражданской войны в Испании, массовых расстрелов, безымянных захоронений, пыток и издевательств над заключенными в тюрьмах. Будучи в Мадриде, он дал ясно понять, что считает историографию недавнего прошлого Испании неполной и неокончательной.

По мнению Престона, международное историческое значение событий 30-х годов в этой стране подтверждается всеми последующими событиями в Европе, ибо исход гражданской войны изменил соотношение сил в пользу Гитлера и Муссолини. Материалов же для анализа этой войны хватит на многие и многие годы. Еще не до конца ясно, например, откуда брал Франко финансовые средства на поддержание своей миллионной армии. Остаются для историка полной загадкой и многие действующие лица трагедии, как, например, Густав Дюран, композитор и друг Федерико Гарсии Лорки. В первый же день войны Дюран записался добровольцем в Народную милицию и, не будучи профессиональным военным, проявил себя на фронте так, что ему присвоили генеральское звание.