Солнечное затмение 2 (СИ)

   Жерас не покладая рук трудился все время, которое только не было занято сном или чтением священной Книги. Он строил солнцепоклонникам новые дома, обучал их юношей военному искусству, в особенности -- владеть мечом и стрелять из арбалетов. Маленьких детей он учил читать, а со взрослыми вел назидательные беседы, чтобы те ни в коем случае не ослабевали в своей вере. Все вокруг только дивились: тот ли это человек, кто совсем недавно сжигал их на кострах и поносил самыми грязными словами? Будучи принцем, более того -- наследником престола, он не брезговал никакой крестьянской работой. Сам обтесывал и таскал на себе тяжелые бревна, молол муку, ходил с мужиками на слепую охоту, научил их, как надо загонять медитавров. Прежде всего он дал себе клятвенное обещание, что когда станет законным королем, то первым делом подпишет указ о равноправии всех вероисповеданий. Пусть, думал Жерас, люди воюют друг с другом силой своих убеждений, а не силой оружия. Более того, он поклялся всю свою оставшуюся жизнь верить в Пришествие Света и смело говорить об этом всякому, с кем только доведется общаться. Он станет первым в истории Франзарии королем-солнцепоклонником. К каким последствиям это приведет, его волновало меньше всего на свете. Он поклялся, и клятва его нерушима.

   -- Послушай, Дьенн, когда работаешь мечом, твоя левая рука должна быть противовесом правой и балансировать соответственно длине выпада оружия, -- принц обучал одного белокурого юношу искусству боя. Тот нелепо пытался копировать все движения своего учителя.

   В этот момент к ним подошел отец Гийом. Казалось, что за эти несколько эпизодов, которые принц провел в их деревне, он постарел еще больше. Морщины, словно трещины на коже, беспощадно изрезали лицо вдоль и поперек. По вздувшимся на руках венам бесчувственно пульсировала остывающая старческая кровь. Сложно было поверить, что его абсолютно белые, пораженные сединой волосы когда-то, по его собственному утверждению, были черными как деготь. Его тихий дребезжащий голос безжизненно колебал воздух, он поднял свои отяжелевшие веки и произнес:

   -- Жерас, ты достаточно потрудился у нас, и я не смею тебя больше задерживать. Ты хотел доказать всем братьям, что стал таким же как мы. Я верю тебе, Жерас. Хотя поверить в такое чудо было для меня немалым подвигом. Думаю, тебе пора идти. Там, в царстве мракобесов, ты принесешь больше пользы, если расскажешь им, кем ты сейчас стал. Расскажи им про Книгу Древностей, про нашу веру, а если станешь королем, обещай избавить нас от этой унизительной необходимости прятаться, словно преступникам, по глухим лесам.

   Принц вложил меч в ножны. Покорная сталь слегка звякнула и вошла в свой позолоченный кокон.

   -- Пастор, я клянусь, что сделаю именно так, как ты сказал. Но прежде... -- Горевший на поляне костер вдруг резко вспыхнул, и в зрачках Жераса зарезвились маленькие красные чертики. -- Прежде, как только я вернусь в Нант, клянусь убить Даура Альтинора!

   Старик достал откуда-то мешок, набитый монетами: тот самый. И кинул его на ладонь принцу.

   -- Если встретишь герцога Альтинора, верни ему. Ровно во столько он оценил твою жизнь.

   Жерас покачал головой.

   -- Вам эти деньги нужны больше чем кому-либо, не чувствуйте себя обязанными пред герцогом. К тому же, вы исполнили его приказ, вы убили меня. Да, вы убили прежнего Жераса Ольвинга. А то, что взамен его появился новый, пусть вас нисколько не беспокоит.

   Мешочек с деньгами, описывая в воздухе короткую параболу, полетел обратно. Не прошло и эллюсии, как принц двинулся в путь. В левую руку он взял факел, правая постоянно лежала на эфесе меча. Через сотню шагов он остановился и последний раз глянул на деревню. Небрежные крестьянские дома с прогнувшимися крышами были пусты. Все без исключения жители вышли из них и стояли, смотря ему вслед. Даже маленькие дети перестали резвиться и бегать по траве. Отец Гийом помахал ему на прощанье рукой, едва подняв ее до своего подбородка, Жерас помахал в ответ. Этот размен жестами был последним. И эти тревожные, безмолвно кричащие взгляды он не сможет уже забыть никогда.

   Жерас резко развернулся и, освещая факелом путь, побрел по запутанной тропинке. Серые скелеты деревьев, наполняющие степь темноты паутиной своих тонких веток, были хрупкими как стекло. Небрежный взмах меча -- и ветки с треском ломались, падая под ноги. Лес походил на созданный кем-то древесный лабиринт, блуждать во мраке которого можно до бесконечности. Жерас вдруг почувствовал сошедшую с неба волну вдохновения, насладился ее приятным жжением в душе, потом резко изрубил мечом попавшийся под руку кустарник и громко крикнул:

   -- Даур Альтинор! Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!!

   Принц практически ничего не боялся в жизни, но сейчас, как ни странно, испугался собственного внезапно громкого эха. Оно по всей степи угасающим многоголосьем вторило этот смертный приговор:

   --... С ТОБОЙ СДЕЛАЮ! ...ДЕЛАЮ! ...ДЕЛАЮ!

   глава четвертая

   "Потом сознанье прояснилось,

   И что-то новое родилось

   С глубин безжизненного мрака,

   Хотя неясное, однако..."