Солнечное затмение (СИ)

   -- В солнечной системе обнаружена жи-и-знь!! ЖИЗНЬ!! -- Он грозно потряс бутылкой над своей головой. -- Никогда бы не поверил, что это возможно! Кстати, кто-нибудь случайно не помнит, с какой мы планеты?

   -- Ладно, хорошего помаленьку. -- Вайклер подошел к регулировке громкости, чтобы приглушить звук, но рука его так и застыла на месте. Лицо стало бледным. Губы чуть слышно прошептали: -- Ну, я дебил...

   -- В чем проблема? -- Александр мигом заразился его беспокойством. -- Откуда могут быть эти сигналы, как не из ближнего космоса? Не с Центавра же этого... долбанного.

   Всеобщая радость погасла, не успев как следует разгореться. Штурман отключил звук, со злостью выдернул провод наушников из гнезда и равнодушно пояснил происходящее:

   -- Это была частота 75,28... Вот такие мы дурни. Слушали наши собственные позывные. Которые, кстати, я же и составил...

   Все трое медленно осели на пол.

   "Безумец" продолжал свое падение в бездну космоса и на злополучной частоте 75,28 кричал во все уголки вселенной, что он -- безумец. Увы, пока некому было оценить его красноречивые радиосигналы. Мир молчал. В сем молчании таилась неопределенность. А в неопределенности -- определенная безнадежность. Вот такая незатейливая логика.

   Остатки недопитого шампанского Джон вылил себе на голову. Сладкая влага еще долго стекала по лицу, и ее лень было даже облизать языком.

   -- Юпитер-то пролетели или нет?

   Вайклер кивнул.

   -- Точка экстремума пройдена. Он удаляется. Скажу вам, парни, одно. Если бы хотя бы на одном из спутников Юпитера стояли радиолокаторы нашего времени, нас уже давно бы засекли.

   Капитан уныло посмотрел на вселенную, состоящую из синих звезд, и принялся что-то насвистывать. Была ли то симфония Бетховена или незатейливая морзянка -- к делу не имело никакого отношения. И к их дальнейшей судьбе -- тоже. Если ему свист успокаивал нервы, то остальных он только раздражал. На три пустующих кресла стали смотреть несколько по-иному. Возможно, это места трех счастливчиков, ушедших из мира раньше, чем умерли их надежды.

   -- Хочу задать вам риторический вопрос. -- Джон потеребил рыжую щетину. -- Есть ли жизнь на Марсе? Как думаете?

   Антонов резко повернул голову.

   -- Капитан, признайся, ты просто боишься спросить: есть ли жизнь на Земле? А я вам обоим повторяю: вы рано распустили сопли. К черту Юпитер со всеми его придурошными спутниками! Если вы забыли, что мы летим к другой планете, то я об этом напоминаю. Может быть, сейчас межзвездные рейсы стартуют прямо с аэродромов по несколько раз в сутки. Кого заинтересует какая-то старая посудина, невесть откуда приковылявшая?

   Джон вытащил очередную сигарету и равнодушно произнес:

   -- Засунул бы ты свой оптимизм в собственную задницу... На Земле явно что-то произошло. Или ядерная война, или какая повальная эпидемия, в самом романтичном случае -- библейский апокалипсис. Сейчас приземлимся, а там какие-нибудь обезьяны махают палками. И звездный рейс в их понимании: это пробежаться и звездануть какого-нибудь мамонта по башке.

   -- В таком случае, мы будем для них богами, спустившимися с небес, -- произнес Вайклер.

   -- Мудаками мы для них будем, а не богами. -- Джон сделал жадную затяжку. -- Сожрут и костей для потомков не оставят.

   Время, однако, шло. Оно всегда идет, подталкивая нарастающие события к горизонту Будущего. А будущее, как заметил один трезвеющий мудрец, ни для кого никогда не наступит. Ибо наступив, оно просто перестает им быть, превращаясь в прошлое. Что же касается настоящего, то его вообще не существует ни как идеи, на как материальной субстанции. Это всего лишь абстрактная точка соприкосновений двух бездн Времени. Вот так.

   Планета Земля, Альфа и Омега всех ценностей во вселенной, была уже трагически близко. На главном экране разбухало синее пятно -- ее зримый прообраз. В течении всего полета они только и ждали этой минуты, не ведая, что более страшных минут, чем эта, вряд ли когда переживут. Не сломайся чертовы датчики, сейчас можно было бы увидеть родную голубизну океанов, белую фату из облаков, контуры забытых континентов. Впрочем, с чего бы забытых? Подробнейшие карты всегда хранились в памяти компьютера. А Павел, как талисман, взял с собой на Проксиму школьный глобус.

   -- Задана программа выхода на орбиту, -- констатировал Вайклер. -- Наш сон сбывается, парни. Мы сомневались, что этот мир когда-либо существовал в нашем прошлом. Вот он... Спустя более двух тысяч лет. Чувства непередаваемые, да?

   Волнение экипажа было заметно в каждом движении. Сумбурные манипуляции руками, слова невпопад и полная неразбериха в мыслях. Потому как на душе произошел коллапс. Все чувства свернулись в точку. Да, чувств не осталось -- одно лишь предчувствие. Гнетущее, лишенное надежды. Вайклер надел наушники с таким выражением лица, как надевал бы на шею петлю. Стал прослушивать эфир... Радиосканеры "Безумца" отчаянно шарили в пустоте. Должны остаться хотя бы спутники. Хоть какие-то осколки былой космической эры...

   Пускай даже кусок мертвого железа, ползущий по орбите...