Солнечное затмение (СИ)

   Разъехались. Несколько факелов стали медленно удаляться в сторону Нанта, пока не стали похожими на небесные костры, потом и вовсе исчезли. Ольга еще долго боялась поднять голову. Ей казалось, что рядом прошло какое-то пеклище и опалило ей волосы. Теперь и только теперь она испытала искреннюю благодарность герцогу Альтинору за то, что так изуродовал ее внешность. Если бы хоть один из солдат узнал, кто она на самом деле... За такую сумму они наверняка перерезали бы друг другу горло. И князь Мельник стал бы первой жертвой.

   -- Вывод один, -- сказал Минесс и тревожно погладил своего стального брата, -- Граница близко. Граница!

   Брат побрякивал в длинных ножнах и блестел единственным глазом-кристаллом, вкрапленным в эфес. По сути слова оказались пророческими. Не прошло и половины эллюсии, как Пьен, старший из разведчиков, громогласно потряс своим факелом и крикнул:

   -- Врата! Я вижу Врата!!

   Черная вселенная была соткана из множества удельных королевств. Все они имели статус полуреального существования и характеризовались как миражи. Границы между ними были настолько условны и аморфны, что даже на картах они изображались невнятными волнистыми линиями. В степи темноты было очень трудно произвести их точную маркировку, еще труднее -- заниматься их охраной. Если в нескольких словах обобщить вышесказанное, то по сути никакой границы вовсе не существовало. Зато между всеми соседними миражами были Врата -- контрольные буферы, где официально можно было попасть из одного миража в другой. Их иногда называли дверями в иные миры. И, если в меру пофилософствовать, то приходишь к выводу, что по сути так оно и есть. Одни и те же Врата охраняли воины той и другой стороны. Они были почти всегда открыты, так как поток путешествующих по миру не истощался. Разумеется, здесь брали пошлины, особенно с торговцев. Плата была столь низка, что скорее являлась символом. А повышать ее боялись, потому как у многих возникнет искушение деликта: пересекать границы иным путем.

   Разведчики тьмы первыми погасили свои факела. Возле врат стоял лагерь пограничников, и всегда было изобилие света. Даже окружающий лес просматривался на полльены вглубь. Костлявые деревья со вздернутыми к небу ветками словно ждали оттуда, сверху, какой-то милости для себя. Скорее они жаждали и просили дождя. Это не проблема. Рано или поздно у небожителей вновь прохудится дно какого-нибудь моря.

   Сами Врата были высотой в три человеческих роста. Распахнутые настежь они напоминали собою взмах двух гигантских крыльев. Сделаны они были из благородной негниющей древесины, а от огромного количества инкрустированных в нее разноцветных камней происходило мерцание в глазах. Справа по курсу проплыл стенд с пафосной надписью: "О ПУТНИК! ТЫ НАХОДИШЬСЯ НА ГРАНИЦЕ ДВУХ МИРОВ. ТРЕПЕЩИ И ВОЗДЫХАЙ, ИБО МЕСТО СИЕ СВЯТО".

   Лаудвиг пожал плечами."Можно было придумать что-нибудь поостроумней". Принц с некой долей стыда признался князю, что видит Врата впервые в жизни. Раньше его дороги редко выходили за пределы Нанта. Зато внутри его пределов -- пьяно исколесили все мыслимые направления. Франзарские пограничники вытянулись по струнке, едва узнали среди прибывших сына короля Эдвура. С их лагеря донеслось несколько громких приветствий, и на каждое из них Лаудвиг отвечал снисходительным кивком. Он вдруг понял, что на протяжении всего пути это единственное место, где он может чувствовать себя в полной безопасности. Данная мысль, успокаивая рассудок, привнесла в его душу частицу теплоты. Словно трепещущий огонь факела проник извне и ласково лизнул его дух.

   -- Скажите, князь, кому из ваших предков взбрело в голову построить Москву в такой дали от Нанта? Строили бы где-нибудь поближе. Может, уже и доехали бы...

   Мельник нашел для себя что-то веселое в этих словах. Он потрепал за гриву лошадь и произнес:

   -- В летописи сказано, что первым царем в Москве был Иаван Злонравный. Сколько вечностей назад это было... Наверное, в его времена она и была построена. В Священном Манускрипте истории рауссов не уделяется должного внимания, а апокрифы противоречивы и во многом сомнительны.

   Когда их лошади пересекали Врата, Лаудвиг напрягся. По его неискушенному мнению, должно было произойти что-то особенное. И он был приятно удивлен, когда не произошло ничего абсолютно. Он дышал тем же самым воздухом, ощущал те же самые сжатые ладонями поводья, даже сердце продолжало биться с той же частотой.

   -- Даже не верится! -- патетично воскликнул принц. -- Я уже за пределами Франзарии! Ну надо же, а!

   Мельник удивился, что он радуется как ребенок, которому показали некую невидаль. Сам же князь лишь небрежно пожал плечами. Для него пересекать Врата -- дело столь обыденное, что даже и пожимать плечами по этому поводу не стоило.

   К ним навстречу вышло несколько бевальских пограничников. На их лицах лежала какая-то мрачная тень, и она не являлась физической тенью вселенского сумрака. Старший из них прохладно кивнул и вымолвил традиционное приветствие: