Солнечное знамя

В этот момент наполяну высыпал народ. Как показалось с испугу Алионе — весь городок.

Зай с Алионой попытались одновременно загородить друг друга от толпы — кто его знает, вдруг сейчас вся эта толпа решит отомстить за пострадавших, все-таки «свои», а они здесь «чужие» — но тут же выяснилось, что некоторые «свои» задрали местных как хорек курицу.

— Брюг, Бак! — выкрикнул кто-то из толпы, — Вы опять за свое! Лови их!

Двое обиженных, «змей» и его прихвостень, рванули в кусты, прихвостень — сразу, а «змей» — из положения «лежа на животе», умудрившись проскакать несколько шагов на четвереньках галопом. А может и иноходью, Алиона была не сильна в лошадиных аллюрах.

Толпа, улюлюкая, рванула за ними.

Зай, поддавшись стадному инстинкту — тоже. Алиона еле-еле ухватила его за рукав.

Правда, тут же оказалось, что Зай если и поддался инстинкту, то не тому и не сейчас: он выловил из бегущих девчонку и быстренько выяснил, что это за Ночь большой охоты внезапно открылась.

Девчонка, на вид лет пятнадцати, поблескивая зубами и постреливая на юношу глазами — вот ссс…стрелок… — рассказала, что означенные Брюг, Бак и их компашка давно стояли всему городу поперек горла, как кость у волка, били парней, лапали девчонок, идо сей поры их выручало только то, что намеков в виде разбитой физиономии они в упор не понимали, а сдавать их в полицию никто не хотел.

Полиция была эльфийской.

Выдавать людей эльфам никто не хотел, но сегодня терпение у города закончилось. Как выразилась девчонка «Раз ведут себя как эльфы — пусть к эльфам и отправляются».

Девчонка еще много бы чего рассказала, ей явно льстило внимание Зая, но, наткнувшись на мрачный взгляд Алионы в стиле «Если кто-то положил глаз на моего парня — значит, у кого-то лишний глаз» и засобиралась куда-то отсюда.

— Но если я вам понадоблюсь, спросите Алю, Цветочная улица…

— Аля, иди в… бок.

Алиона проводила малолетнюю ш… пота… ддд… девушку взглядом и повернулась к Заю. И ее как будто мягкой кисточкой погладили: глаза юноши не были ни виноватыми, ни маслеными, ни нарочито безразличными… Словом, ни одним из тех выражений, какое приобретают глаза парня, который, находясь рядом со своей девушкой, вдруг увидел другую. Судя по всему, Зай вообще не обратил внимания на то, с кем разговаривал.

А вот при взгляде на Алиону его глаза засияли, как звездочки.

— Сволочи… — Зай остался Заем и сбежавшие «как эльфы» удостоились еще нескольких неприятных определений, — всё испортили…

— Так уж и всё? — на Алиону накатило нехарактерное для нее шаловливое настроение. Да что вообще из происходившего с ней последние дни было для нее характерным?

Ответная улыбка снова вызвала теплое чувство. Пусть она и была смущенная. Смелый абсолютно во всем, Зай становился очаровательно стеснительным, когда речь шла об их отношениях.

— Может, сходим…Куда-нибудь…

— А ты покажешь мне кое-что, что я давно хочу увидеть? — дразняще прошептала ему на ухо Алиона.

Щеки Зая почти осветили поляну.

— Что? — чуть ли не испуганно спросил ее человек, который бесстрашно материл эльфов во время пыток.

— РУКУ, КОТОРУЮ ТЫ ПРЯЧЕШЬ ПОД БИНТАМИ! — прорычала Алиона.

Своего возлюбленного нужно защищать. От всего. Даже от него самого.

По лицу Зая прокатились боязнь, испуг, страх, ужас, сменившиеся обреченностью.

Алионе стало стыдно:

— Зай. Мы не должны скрывать друг от друга ничего. Особенно проблемы. Я обещаю, что не отшатнусь от тебя, даже если там страшные язвы, сине-зеленые полосы или татуировка с именем другой девушки.

Зай хмыкнул, быстро приходя в себя. Хотя в глубине зрачков еще оставались следы застарелого страха.

— Пойдем. Покажу.

* * *

Бинты кучкой лежали на столе в доме дядьки Грока, а Алиона задумчиво смотрела на левую руку Зая.

Рука не была ни белой, ни красной, ни зеленой.

Она была серой.

С металлическим отливом.

— Что это? — прошептала девушка, проводя пальцем по серой коже.

Гладкая. Слегка прохладная, как обычная кожа человека, прогулявшегося вечером по улице. Упругая, как туго накачанный мяч.

В центре предплечья — неглубокая вмятина, в том месте, куда ударило мачете «чесоточного змея».

Вмятина. От удара мачете.

— Это — сталь, — стиснув зубы проговорил Зай. Непонятно, можно ли говорить стиснув зубы, но прозвучало именно так, — Мое тело становится стальным.

* * *

Дядька Грок оказался прав. То ли потому, что был в прошлом начальником полиции, то ли, что вероятнее, потому, что одна скрытная лохматая сволочь ему рассказала все, а ей, Алионе, пудрила мозги столько времени!

Впрочем, долго злиться на Зая она не смогла. Секунд пять. Или даже четыре. Сложно злиться на того, при одном взгляде на которого щемит сердце, хочется обнять, крепко прижать к себе и гладить, гладить, гладить непослушные вихры… Вдвойне сложно злиться на того, кто рассказывает о себе такие жуткие вещи.

Да, все началось с того, что Зай спутал неизвестное растение с подорожником…

* * *

— Я тогда далеко от дома отошел, искал файрендол на продажу… Это трава такая, ее еще мужской корень называют, потому что… в общем, мужчинам он полезнее чем женщинам… хотя… если жена, скажем, мужем недовольна, то ей тоже пригодится…