Солнечные пятна

— А ты? — Я безвольно опускаю голову. — Я и тебя хотела послать вслед за этим козлом, Солнышко, но потом придумала кое-что повеселее и полгода ждала случая, — эхо отлетает от пустых стен и усиливает торжествующий голос Ви. — В кафе я заливала тебе про свои злоключения, давила на жалость. Помнишь, как я тобой крутила? Ты всегда была как на ладони. Вместе с Че — когда-то он по одному щелчку забил на дебильных друзей и идиотские увлечения. Мне хотелось посмотреть на вас двоих… Я специально позвала вас в Кошатник. И было реально ржачно: он опустился до того, чтобы умолять, ты еле держалась на ногах, но все вытерпела. У него хватило ума не побежать за мной… А вот ты даже не боролась! Теперь он свалит отсюда на радость своей Маше, и ты его никогда не увидишь! Он гордый, звезда… и не вспомнит больше о тебе. Ты осталась ни с чем, я тебя проучила!

Чувствую на щеках горячие слезы, Ви смеется мне в лицо. Поднимаю глаза и сквозь мутную пелену вижу бледное, нервное, злобное создание, капризную принцессу, которой посмели перечить — ничего нового.

— Помнишь, как я в первый раз в жизни заставила тебя напиться, Солнышко? Ты не хотела, но нализалась как миленькая, потому что мне нужна была компания, а ты никогда не могла мне отказать! Ты правда веришь, что я, пожертвовав собой, отпустила Че в счастливое будущее? — Она громко хохочет. — Ни фига: я уехала потому, что мне нужно было отсюда выбраться, а на него мне давно наплевать. Надоел. И я написала ему чистую правду! А вот ты действительно героически от него отказалась! Ты дура. Я всегда это знала, Солнышко!

Она говорит еще много и долго. Отключаюсь, забываюсь, улетаю — я не здесь… Однажды, на пустой заброшенной крыше, я впервые осознала, какими бывают подлинные доверие, дружба, преданность и любовь, а все остальное никогда не имело ничего общего с открывшейся мне тогда истиной.

Ви грохает дном бутылки по столику, через его хрупкую поверхность пробегает длинная трещина. Злость и горечь доходят до критической точки, слезы высохли — я выпрямляюсь, смотрю на Ви в упор и не отвожу взгляд.

— Я терпела твои выходки только ради твоей мамы. Только потому, что я уважаю и ценю ее, — твердо говорю и не узнаю свой голос.

— Моя мать затыкала тебе рот едой и всякими безделушками! Да, поначалу она просила меня не доставать тебя так сильно, но я сказала, что ты все стерпишь, главное — кормить и пускать погреться, когда алкаши устраивают у вас дома сходку, а на улице холодно или дождик. И пригрозила ей: будет читать нотации насчет тебя — вскрою вены. И она пошла на это, Солнышко. Неужели она хорошая?

— Она хорошая, потому что…

Вцепившись в подлокотники, Ви кричит:

— Что ты понимаешь, а? Ты прилипала! Ты ничего из себя не представляешь. Сочиняешь сказки, сидя на верхушке огромной кучи дерьма. Кем бы ты была без меня, Солнышко? Когда я уехала, ты почуяла, что пропадешь, и прибилась к Артему. Но я поставила тебя на место. Навела тут порядок! И завтра со спокойной душой уезжаю!

Вот как… Она снова оставляет после себя лишь выжженную землю, но на сей раз оживать мне предстоит в одиночку. Сгораю от ненависти, но продолжаю спокойно смотреть ей в глаза. Ви задыхается от ярости, теперь уже по ее щекам бегут слезы, она кажется жалкой, но жалость эта вызывает не сострадание, а омерзение.

— Я уезжаю навсегда. Мать вернулась, чтобы продать квартиру. Вместе с мебелью. Папа не справляется, мы будем жить с ним по соседству — предки объединят усилия, чтобы контролировать меня. Пофиг. Я запустила лапы в кошелек папочки и буду жить припеваючи, а ты загибайся тут в одиночестве и нищете. Ты сама во всем виновата! Прощай навсегда — и пошла ты! — визжит она.

И я сжимаю кулаки. Из пучины боли вырывается ведьма и становится мной — с ледяной улыбкой, невзирая на просьбы, мольбы и запреты тети Анжелы, я открыто бунтую, намеренно не выбираю слов и причиняю Ви страдания. Я хочу ее уничтожить и упиваюсь растерянностью, мелькнувшей в глубине черных глаз:

— А кто же тогда ты? С тобой никто никогда не дружил, ты всю жизнь ждала от людей внимания, но тебе всегда было мало. Ты не знаешь, что такое любовь. Наглотавшись таблеток, ты поняла, что это клевый способ манипулировать близкими! Ты запугала маму и папу. Кстати, он не мудак, он старается, но ты никак не можешь простить ему то, что он предпочел не тебя. А твоя мама просто желает тебе самого лучшего, и в этом стремлении она готова пойти на все! Мы тебя любили. Он тебя любил! Мы на стены без тебя лезли, задыхались в пекле. Смейся дальше, веселись, пей, гуляй, но таких людей ты больше не найдешь. Ты издевалась надо мной и Че лишь для того, чтобы проверить, где наш предел. Ты изначально была уверена, что мы тоже тебя бросим, и тогда ты окончательно утвердишься во мнении, что жизнь — дерьмо. Но ты никогда не видела настоящего дерьма, ты не знаешь, что такое реальные проблемы. Ты отняла у Че увлечение и друзей — он остался один. Ты отняла его у меня, теперь рядом со мной никого больше нет. Но ты ведь тоже одна! Совсем одна. И тебе чертовски больно!