Солнечные стрелы

Нет-нет, не вставайте, прошу вас. Годри сейчас принесет вам чару вина, а также выполнит любые ваши пожелания. Как поживает ваша жена? Здорова ли ее матушка? Как чувствуют себя ваши очаровательные сыновья? Старший, кажется, уже совсем взрослый? Скоро ли вы начнете вывозить его в свет?

Осенью, сир, почтительно ответил лорд Перидан. Он уже забыл о своем недовольстве. Или сделал вид, что забыл, охотно вступив в игру, предложенную императором. Эсториан подарил толстяку очаровательную улыбку. Эта отдувающаяся гора свиного сала должна была послужить ему отличной защитой от раздражительных интонаций матери и возможного гнева Айбурана. Сообразив, что император какое-то время будет занят, Си-дани решила сама позаботиться о себе. Она выбрала подходящий костер и устроилась у огня. Она чувствовала, что он помнит о ней, и этого было достаточно, чтобы остаться.

Он сожрет все, пробормотала незнакомка. Можешь не сомневаться. Вэньи бросила на нее косой взгляд. Женщина пришла сюда с Эсторианом и имела полное право находиться здесь. Даже если он не счел нужным объяснить это комулибо. Вэньи посмотрела на кучку удалившихся от огня и шепчущихся придворных. Идиоты. Лакеи. Император знает, что делает. Его поступки не подлежат обсуждению. Она, должно быть, высказывала свои мысли вслух, ибо незнакомка, кивнув, подтвердила:

Глупы, как разжиревшие коты. Ты не находишь?

Твои слова вряд ли понравились бы нашему господину,

Он думает точно так же. Скиталица оказалась права. Гора жареной рыбы постепенно исчезла в глотке знаменитого обжоры, за исключением нескольких кусков. Годри завернул их в пергамент и, повинуясь движению бровей своего владыки, отнес к костру, возле которого сидели женщины. Сам Эсториан забавлялся беседой с толстяком и сыпал комплиментами, физиономия его сотрапезника лоснилась от удовольствия. Скиталица кивком поблагодарила Годри, но не прикоснулась к угощению. Куски великолепно приготовленной рыбы маслянисто поблескивали, издавая восхитительный запах. Их следовало поделить.

Почему я? Незнакомка пожала плечами. Достаточно того, что я поймала ее. Она лениво потянулась к блюду и, разделив его содержимое на две равные кучки, подтолкнула одну из них к Вэньи.

Ешь. Это лучшее, что можно добыть в здешних местах.

Морская рыба гораздо вкуснее.

Зато речная нежнее. Скиталица принялась за еду с аккуратностью сытой кошки, осторожно выбирая косточки и бросая их в пламя костра.

Сидани, сказала она через минуту. Так они меня называют.

Вэньи, представилась девушка. Маги обычно оберегают свое имя. Но вежливость старше магии. Впрочем, странная женщина не была магом. Вэньи чувствовала это. Она не была и жрицей. И все же оба эти качества неуловимо присутствовали в ней. Возможно, такое впечатление создавалось возрастом гостьи. Равно как и ее высокомерием. Люди, подобные ей, считают южан холопами, низкими, презренными существами. Они непомерно гордятся тем, что первый Солнцерожденный поначалу правил Яноном. Янон сердце севера и перед ним трепещут остальные державы.

Я не янонка, сказала Скиталица, хотя в жилах отца текла северная кровь. Я унаследовала от него все и почти ничего.

Ты очень похожа на янонку, медленно произнесла Вэньи. Зачем ты делаешь это? Взгляд темных глаз был по-детски чист.

Делаю что? Читаешь в моей сущности, беззвучно крикнула Вэньи. Ничего. Ни всплеска, ни отклика. Сущность незнакомки была первозданно чиста и просвечивалась до донышка. В ней струились ясные мысли, живые, как рыбешки, и подвижные, как ртуть. Одна из них, с трудом уловленная, вертелась вокруг медовой лепешки, которую сейчас неторопливо пережевывала Скиталица, вторая была обращена к Вэньи. Незнакомка находила личико жрицы в высшей степени симпатичным. Вэньи не терпела загадок. Она с трудом подавила желание подняться и уйти прочь. Ее собственная сущность отвердела. Это начинало казаться опасным. Не для нее. Для Эсториана. Она выглядела вполне безобидно, эта пожилая Скиталица, удостоившаяся благосклонности императора. Он всегда был свободен в своем выборе. Маленькая жрица, свершающая свое Странствие, поняла это еще тогда, когда впервые появилась в столице и душа ее наполнилась восторгом и благоговением перед окружившими ее чудесами. Она ничем не выделялась из сотен подобных ей учениц, но он заметил ее. И ввел в стены дворца. И сделал своей избранницей. Но тут и речи не было о соперничестве. Скиталица немолода, и вряд ли ее прелести могут возбудить огонь страсти в совсем еще юном мужчине. Темные глаза лукаво блеснули. Вэньи тряхнула головой. Она не может прочесть ее мысли. Сила бродяжки не может противостоять силе охранницы Врат.

Кто эта женщина? Где ты ее нашел? Эсториан был загнан в ловушку и не делал попыток сопротивляться. Скучное пиршество наконец-то закончилось, но даже в собственном шатре он не обрел покоя. Вэньи, если захочет, сумеет добиться своего. Он вздохнул и расслабленным тоном произнес: