Солнечные стрелы

* * *

Я в тебя гляжусь: ты ли зеркало,

Я ль давно твое отражение?
Наше счастье здесь – было, не было,
Дни – в чужие сны погружение…

Как бывали с судьбой неласковы!

Мы дразнили ее, не слушали,
И венчались, шутя, на царствие,
Точно дети, играли душами.

Что теперь грустить о несделанном?

Не спасет молитва-терзание,
Но тебя одного только пела я,
И была твоим наказанием

За грехи, цинизм и безверие,

Непринятие высшей данности.
Закружились мы, жизнь развеяли,
Только нет в разделенье – радости.

Погляди в меня, мой немой двойник,

Я душа твоя говорящая,
Ты ключом судьбы отомкни тайник,
Где звенит любовь настоящая!

Мир спасет Господь, мы спасемся с ним,

Будем снова страдать и жертвовать,
Но вернемся мы в небеса – одним,
Навсегда заглядевшись в зеркало…

* * *

Все, что было, давно растеряно,

Сны разорванные – не сшить.
Разошлись, как два разных берега,
Половинки одной души.

Разлетелись небесным бисером,

Сколько хватит горстей – бери!
Прежде были настолько близкими,
Что разлука без дна – внутри.

Свободное парение

* * *

Совру, сказав, что не скучала:

Твой взгляд взметнется – и простит,
Как будто все начать сначала
Нам в этой жизни предстоит.

И в круговерти многодневной

Вдруг откровенье обожжет,
Что эта встреча станет первой
Из обретаемых высот.

Случайный примитивный опыт

Надолго не заворожил:
Мучительно искали тропы
Друг к другу – две родных души.

Теперь ни временем, ни ветром

Нас не разъять, не распороть:
Вживаюсь каждым миллиметром
В твою трепещущую плоть!

* * *

От ночных перелетов становится гулкой, болит голова,

Но и страсти шекспировской тоже нужна передышка…
Дремлешь ты у меня на руках, беззащитный мальчишка,
Все такой же колючий и нежный в свои сорок два.

Сны чужие кругом: точно призраки-птицы,

Опускаются рядом, лаская крылами, поют,
Что бездомным влюбленным на небе дается приют,
Чтобы вечно лететь и в объятьях миров раствориться.

А праматерь Лилит, не спеша, ворожит временами:

Вместо дат и маршрутов раскрылась великая брешь!
Мы берем, просыпаясь и падая выше, последний рубеж,
И чужая заря, как знаменье, горит под ногами.