Солнечные Звери

— Ничего, — кивнул я, — схожу поговорю.

Я направился в дальний конец зала.

— Сергей Александрович, приветствую. Рад вас видеть, — кивнул генерал, когда я подошёл к его столику, — спасибо, что присоединились.

— Какими судьбами, Павел Алексеевич? — вежливо поинтересовался я и, не дожидаясь приглашения, присел на соседнее кресло.

Генерал чуть нахмурился, но проигнорировал мою бестактность.

— Вы уж не держите зла, что приходится так вмешиваться в ваши планы, — начал он, и у меня при этих словах неприятно свело желудок; похоже, без конфликта не обойдётся, — но у нас есть основания полагать, что вы можете нам быть крайне полезны.

— При всём уважении, — ответил я, — но свой долг родине мне удалось отдать. Со всеми полагающимися процентами.

Павел Алексеевич вздохнул и опустил взгляд. Почему-то мне показалось, что, если бы у него были очки — он бы сейчас непременно начал их протирать.

— Понимаете, какая ситуация, Сергей, — сказал он, — родина — это ведь не только государство. Это ещё и люди, которые живут под его защитой. В том числе и ваша семья.

Я сжал скулы, сдерживаясь.

— Вы что? — удивился генерал, наблюдая за моим выражением лица, — подумали, что я вам угрожаю? Полноте, вы ведь опытный оперативник! Вы наш! У нас есть незыблемая этика, в конце концов!

— Простите, не понимаю.

— То, что происходит — угрожает нам всем. В том числе и вашей семье. Масштаб этого… этой проблемы, — генерал потёр переносицу, — такой, что пострадают все. Впрочем, даже не так. Погибнут все. Я. Вы. Ваша супруга. Ваш сын. Ваш сослуживец. Кстати, удивительно — как вам удалось его вытащить? Вот уж не думал. Мне показалось, что вы сильно отдалились после того инцидента… впрочем, не важно.

— Павел Алексеевич, — ответил я, — при всём уважении. Яснее мне не стало.

— Очевидно, Сергей Александрович, очевидно, — генерал наклонился, достал из-под кресла довольно пухлый портфель и погрузил руку в его недра. Через мгновение он достал довольно толстую красную папку, и протянул мне, — проследите, чтобы ни одна буква не была доступна для постороннего взгляда. Вы ведь в бизнесе летите? Поднимите шторку в капсуле и отгоните стюардесс, хорошо? После ознакомления уничтожьте. Там гриф ОВ.

Я почтительно, двумя руками, принял папку.

— Значит, мы всё-таки летим? — уточнил я.

— Что? — генерал изобразил удивление, — а. Конечно, конечно! Мы только за, если ваша семья будет в максимальной безопасности. Я распорядился обеспечит охрану вашей… дальней резиденции. Она не спасёт в случае, если вы провалитесь, но хоть что-то… на переходный период.

— Я отвожу семью и возвращаюсь, так?

— Зачем? Нет, всё проще — наш самолёт будет ждать вас в аэропорту Горно-Алтайска. Ваш сослуживец, скорее всего, захочет к вам присоединиться. На него тоже всё будет готово.

— Насколько я с ним могу делиться информацией? Отсюда? — спросил я, похлопав по папке.

— Насколько сами решите, — генерал пожал плечами, — допуск на него оформили.

— Спасибо, — кивнул я.

— Эх, Сергей Александрович, — вздохнул генерал, — вы сами даже не понимаете, насколько не за что…

После этих слов он встал, поднял портфель и направился к выходу из зала. Только в этот момент я заметил, как трое совершенно неприметных людей вдруг двинулись вслед за ним. Охрана. Они хороши. После волны террора прошлого, говорят, наши подразделения работают не хуже ФСО. Теперь я готов был в это поверить.

— Что? Что там? — Алина поднялась с кресла, когда я подошёл, удерживая Пашку на руках.

Сын тихонько дремал, чуть причмокивая во сне.

— Всё в порядке, — ответил я, — летим.

Алина даже лицом просветлела от облегчения.

— Что ему было надо? — спросил Ваня.

— Нас с тобой, — честно признался я.

— Что? — старлей с недоумением захлопал глазами.

— Позже поговорим, — ответил я, — пойдём, посадку объявили.

6

«Удава» удалось сдать раньше, ещё до прохода в бизнес-зал. Иначе я точно не попал бы на рейс.

Генерал не просто так приехал в аэропорт лично и не просто так позволил мне улететь. Если бы я ознакомился с содержимым папки в другой обстановке, мог бы не сдержать эмоций, наговорить лишнего и сильно повредить предстоящему делу.

Папку я открыл, когда убедился, что Алина уснула в своём коконе с ребёнком. Тогда я поднял пластиковую переборку, оградившую меня от любопытных взглядов, и погрузился в чтение.

Папка открывалась копиями приговоров военного суда под грифом «Особой важности». Само по себе редкое явление. Если уж совсем по-хорошему, тот факт, что папка летела со мной в салоне рейсового самолёта, и я заполучил её, не поставив в процессе ни в каких формулярах с десяток автографов (причём обязательно от руки! Никаких электронных подписей и биометрии!) уже было нарушением режима.

Впрочем, генерал большой, ему видней.