Солнечные Звери

С прицелом всё было в порядке. Только вышки оказались прочнее, чем я мог рассчитывать. После одного удара она устояла. Правда, вокруг начало происходить нечто странное: воздух дрожал и колебался, будто нагретый жаром, хотя никакого изменения температуры я не замечал.

Только что убитый мной стрелок сильно изменился. Его щёки ввалились, а кожа высохла и натянулась на скулах. Стали видны следы разложения, будто он пролежал так уже не один день.

— Бежим! — крикнул я, интуитивно принимая единственно верное решение.

— Куда? — спросил Ваня, осторожно высунув голову из окопа.

— К лесу. Быстрее! Прикрывай меня!

Я тащил гранатомёт и ещё один выстрел к нему, так что толком отстреливаться не мог. Но, похоже, этого и не требовалось: бой начал замирать. Залпы танковых орудий всё ещё грохотали — вот только снаряды странным образом не достигали целей. Некоторые взрывались в воздухе. Некоторые меняли траекторию. Это вызвало хаос в боевых порядках сторон. Кое-где завязалась рукопашная.

Основание ближайшей вышки полыхало, но электрические огни на её вершине продолжали гореть. Значит, оборудование всё ещё работало, хотя, возможно, с перебоями.

Этот рывок в триста метров сложился в одно длинное мгновение. Я выложился весь, полностью, и рухнул за пределами периметра поля, не чувствуя мышц.

До вышки было рукой подать. Выстрел с такого близкого расстояния мог задеть нас — но мне было плевать. Куда важнее было успеть.

И я успел. Краем глаза я заметил, что Даниил бежит в нашу сторону, целясь из какого-то оружия. Ваня дал очередь в его сторону. Тот упал среди деревьев. Ранен? Убит? Да не похоже. Он что-то кричал — но моё сознание отказывалось воспринимать смысл слов.

Я на автомате зарядил выстрел. Навёл гранатомёт на основание опоры вышки. И отправил заряд в короткий полёт.

Близким взрывом меня слегка оглушило. Ваня лежал рядом, зачем-то прижимаясь ко мне. Наверно, рефлекторно пытался защитить от осколков. У правильных парней всегда так: инстинкт защитника срабатывает даже тогда, когда отключается разум.

Шум боя пропал, будто его выключили. Стало необыкновенно тихо. Я поднял голову. Подбитая башня исчезла. И весь полигон вместе с ней.

24

Даниил лежал без сознания в груде кровавых ошмёток. Вероятно, это всё, что осталось от быка, которого он приготовил. Я подошёл и тронул его носком ботинка.

— Живой? — спросил Ваня, обращаясь ко мне.

— Ага, — я кивнул в ответ.

— Ничего, это можно поправить, — он скорчил гримасу и навёл ствол автомата на голову Даниил.

— Стой! — я поспешно протянул руку и мягко, но настойчиво опустил ствол его оружия, — ты чего?

— Он нам нужен? — Иван посмотрел на меня с оттенком удивления.

— Не-а, — я покачал головой, — но я не хочу, чтобы он так легко отделался.

Старлей пожал плечами и опустил оружие.

В этот момент в лесу неподалёку я заметил какое-то шевеление. Указал глазами напарнику в ту сторону. Тот молча кивнул и почти бесшумно метнулся туда.

Маскировочная выгородка, где находился шеф с научниками, упала. Они лежали на земле. Кто-то без сознания, кто-то пытался встать. Шеф был среди последних.

Он поднял голову и сфокусировал на мне взгляд.

— Что ты наделал… — прохрипел он.

Я медленно подошёл к начальнику. Хотя теперь, видимо, следовало раз и навсегда записать его в бывшие. Сел рядом на корточки.

— Вашу работу, — ответил я, — она ведь заключалась в том, чтобы спасать своих. Так?

— Ты не понимаешь, — продолжал хрипеть шеф, — ты совсем ничего не понимаешь…

Выстрел за спиной заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулся. Иван стоял над Еленой. Она лежала на боку, из уголка её рта текла пенящаяся яркая кровь. Она будто пыталась что-то сказать. Потом я обратил внимание, что в её руке был зажат нож. Серьёзная, боевая вещь — откуда такая у простого учёного?

— Успел, — бесцветным голосом сказал Иван, — быстрая, сволочь. Метила тебе в шею.

— Спасибо, — кивнул я. Потом поднялся и подошёл к умирающей женщине.

В её стекленеющих глазах была чёрная ненависть. Кажется, если бы она всё ещё могла говорить — то произнесла бы заклятие, которое испепелило бы меня.

Я осторожно взял её слабеющую руку и, чуть надавив ниже кисти, забрал нож. Осторожно потрогал кончик бритвенно-острого лезвия. Удовлетворённо кивнул.

— Тут уже никого не спасти… — выдавил шеф; ему удалось подняться на четвереньки. Он с беспокойством поглядел на нож в моей руке и картинно рухнул на спину. Какой примитивный психологический приём. Просчитанный. Наверняка он хорошо знаком с моим личным делом, и там точно должна быть пометка о моральных качествах, которые не позволяют добивать беспомощных. Вот только я с тех пор изменился. А провести переаттестацию было некому.

— Ну это как посмотреть, — ответил я.

— Что ты задумал? — шеф наблюдал за тем, как я играю с ножом.

— Понимаете, есть разные уровни спасения, — ответил я, — и если я не могу ничего сделать для этого мира — то могу постараться хотя бы для его обитателей. Сделать то, чем должны были озаботиться вы. Когда поняли, что к чему. Верно?

— Я не понимаю о чём ты, — шеф помотал головой, — мы почти вышибли эту тварь…