Солнечный Альбион

Если вы думаете, что в Уголке Ораторов толчётся много народа, то вы ошибаетесь. На раскладных лесенках или коробках из-под пива стояло человек пять, зевак между ними прохаживалась от силы сотня – вот и вся гулянка. Полиции в форме поблизости не было, в штатском – не считал. Чувствовалось, что всем эта псевдо свободная дребедень порядком осточертела, и ораторы с большей охотой занялись бы здесь приторговыванием матрёшками или канарейками. Кабы кто позволил…

Не вдохновившись, мы свернули к выходу из Гайд-парка, который гордо преграждала розовато-белая Мраморная Арка (Marble Arch).

Что она такое и зачем понадобилась здесь, на пересечении Бейсуотер-роуд и Парк-лейн, но как-то неуклюже, в сторонке, сбочку?

Мраморная Арка. Без забора, но с воротами.

Начнём с того, что до 1851 года она стояла перед Букингемским дворцом. Придумал её в 1825 году «наш Джон» – архитектор Джон Нэш (John Nash). Раньше проходить под ней имели право лишь особы королевских кровей да королевская конная артиллерия.

При первом же взгляде на арку понимаешь, что без плагиата здесь не обошлось. В самом деле, если вы бывали в Париже, то видели точно такую же, только гораздо более симпатичную Триумфальную Арку (не на Площади Звезды, а в парке Тюильри, что перед Лувром), а если и Рим вам не чужд, то вы наверняка помните арку Константина рядышком с Колизеем.

Как водится, начатое в 1827 году строительство обошлось в копеечку и три года спустя было просто-напросто заморожено. Вероятно, в ком-то всё-таки проснулась совесть. Не Сочи же – Лондон, однако. Через два года строительство возобновилось и завершилось за год ценой отказа он многих «наворотов».

Изначально планировалось, что, как и в Париже, арку будет венчать некая скульптурная композиция. В данном случае это должен был быть мемориал в честь победы при Ватерлоо и морских баталий Нельсона. Сегодня тот проект можно увидеть в форме макета в музее Виктории и Альберта, сделанные, но не установленные скульптуры и фризы украсили сам Букингемский дворец, а барельеф Росси, посвящённый Европе и Азии использовался в убранстве Национальной галереи. Статуя Георга IV обрела покой на одном из пьедесталов Трафальгарской площади.

Воздух раньше в Лондоне был плохим, загрязнённым (во что с трудом верится сегодня, когда всё производство, верфи и т. п. вынесены подальше, на Кудыкину гору), и мрамор арки быстро утратил свою изначальную белизну. Тогдашние журналы писали, что она «обесцвечена дымом и сыростью и напоминает свои видом огромный кусок сахара в витрине кондитерской».

Гиды и популярные справочники расскажут вам историю о том, что арку переставили потому, что она оказалась слишком узкой для королевских экипажей. Не верьте. Или напомните им, что во время коронации в 1953 году золотая карета Елизаветы совершенно спокойно проехала под ней. Арку убрали в процессе сооружения нового восточного крыла Букингемского дворца в 1850 году. Вплоть до 1968 года в трёх маленьких комнатушках внутри неё размещалось отделение полиции. Кстати, очень может быть, что в будущем урбанисты возьмут верх, и арку переставят ещё ближе к Гайд-парку, чтобы не мешалась на оживлённом перекрёстке.

Справа от арки стоит так называемое Тайбёрново дерево. Точное, лежит. Точнее, его нет вовсе, а на его месте круглый вдавленный в землю камень с соответствующей надписью. Раньше здесь была деревенька Тайбёрн, которая в процессе истории стала местом казней (где только народ ни казнили!). Казни продолжались с начала XIV века вплоть до 1783 года. Примечательно, что 30 января 1661 года тут повторно «казнили» тело Оливера Кромвеля, эксгумированное из Вестминстерского аббатства.

Всё это я вспоминал под весёленький мотивчик «Ангелы маршируют» Луи Армстронга, который вполне музыкально наигрывал на электрогитаре пожилой негритёнок в шапке-ушанке. Музыкант улыбался и корчил рожи, делая вид, будто не замечает, что его снимают на большую профессиональную камеру двое телевизионщиков. Когда они стали брать у него интервью, мы тронулись дальше, нырнули в подземный переход и вынырнули уже на Оксфорд-стрит.

Как я уже упоминал, Оксфорд-стрит внушает уважение своей протяжённостью. Её длина – полторы мили, то есть порядка двух с половиной километров. Если же учесть, что все первые этажи и не только занимают свыше 300 магазинов, причём довольно серьезных, не палаток, то прогулка по ней, тем более с девушкой, может занять не один день. К счастью, моя Алина оказалась здесь после Японии, Германии, Италии и прочих стран «не для слабонервных», а потому смотрела на витрины и предлагавшееся в них шмотьё более чем равнодушно. Нет, никто не спорит, вьетнамцы и камбоджийцы за десяток-другой лет получения заказов на изготовление «модной» одежды и обуви научились это делать неплохо, но только меня этот ширпотреб почему-то раздражает. И не только своими далеко не вьетнамскими ценами, но и грустным качеством. Лет двадцать назад итальянцы в Италии, особенно пожилые, выглядели импозантно и дорого. Два года назад я таких не увидел вовсе. Все стали носить какие-то чёрные дутые куртки. Даже в Милане.