Солнечный дизайнер (СИ)

Елена быстро поставила на стол аккуратно разделанную селедку, очищенную от костей, покрытую тонко нарезанными колечками лука, политую подсолнечным маслом, блюдо с горячей дымящейся картошкой, сверху на нем таял кусочек сливочного масла. Ленка давно уже сварила картошку и спрятала ее, как это делала мама, ожидая отца, под подушку. Еда не остывала под подушкой очень долго. Тут же стояла квашеная капуста.

- Кушай, моя Косточка, картошечку с селедочкой. Вот и капустка...

-- Ленка, - глаза мужчины восторженно блеснули. - Как ты догадалась, что я это люблю. Сколько меня отучала Валерия от плебейских вкусов... - мужчина замолчал, решив, что не нужно упоминать первую жену.

-- А я опять тебя приучу, - засмеялась Елена. - Селедку даже аристократы любят, это я тебе как историк говорю. К ней бы черного хлебушка, но нет. Хлеба вообще нет. Булочки испекла тебе. Несладкие. Вместо хлеба...

С большим аппетитом Костя уничтожил и картошку, и селедку, поел и капусты. Булочки прошли на "ура". Костя пил горячий чай и наслаждался теплом и уютом, что принесла с собой Елена. Она и сама была такая домашняя, уютная, в своем любимом простом ситцевом халатике. Но мужчина знал, что под ним скрывается дорогое белье. Ленка любила дорогое белье, а он любил обнять женщину, расстегнуть халат, поцеловать теплое плечо, грудь. Елена обычно смеялась, шутливо отталкивала его, ссылаясь на Алиску, которая все видит. Но сейчас девочка уже спала. Костя обнял Елену.

-- Идем в спальню! - шепнул он.

Елена, смеясь, также шепотом предупредила его, что он будет спать в другой комнате, его место занято Алисой.

-- Неудобно втроем будет, - закончила женщина. - Кровать у тебя не очень широкая.

-- Ты выбирала, когда все переделывала здесь, надо было шире брать, - ответил мужчина. - Ну, ничего, ко мне ближе будешь лежать ночью. А для Алиски я сейчас что-нибудь придумаю.

Костя вспомнил, что старая мебель, которая была здесь до того, как Елена все переделала, до сих пор находится в гараже.

-- Там есть кресло-кровать, - сказал он. - Сейчас принесу.

Елена вспомнила это уродливое здоровое зеленое кресло, его высокие боковые спинки и согласилась. Из такого взрослый не скоро выберется, сидя, а уж ребенок лежа... Вскоре женщина уже чистила кресло, а Костя старался, насколько это возможно, тихо установить его в спальне, только кряхтел, втаскивая. Кресло нагрелось, Елена застелила его и переложила туда спящую дочку. Время близилось к двенадцати.

-- Спать, спать, Костя, давай спать, - проговорила женщина. - Ты завтра опять на свой мясокомбинат?

-- Да, - кивнул Костя. - Но поеду после обеда, с утра кроватку детскую надо купить.

-- Зачем? - удивилась Елена.

Костя обнял женщину и тихо сказал:

-- Неужели ты думаешь, что я вас отпущу назад? Вы - моя семья. У Алиски должно быть свое место для сна. Не спать же ей постоянно в кресле.

Ленка ласково улыбнулась.

Ночью, лежа на кровати рядом с Константином, она все нежно гладила мужчину, целуя его и ласково приговаривая всякую ерунду. Все её долго сдерживаемые флюиды любви и нежности окончательно прорвались. Как ненужное воспоминание мелькнула данная в поезде клятва, слов которой она уже толком и не помнила. Она пыталась вспомнить её: "Я никогда не буду больше плакать из-за мужчины, я никогда не поверю ни одному мужчине, я никогда не буду больше замужней женщиной. Любой, кто посмеет претендовать на мое тело и душу, нет, на душу никто не будет претендовать, а тело... Плоть глупа, особенно моя, ей нужен мужчина. Но я начну диктовать своему телу новые законы, я научусь жить без мужчин. Пусть у меня не будет счастья, но я обрету покой. Я никогда не буду больше плакать. Не один мужчина не увидит моих слез и не войдет в мою жизнь. Я буду зла и эгоистична. Я буду богата. Отныне нет ласковой и нежной Леночки, есть равнодушная, злая и расчетливая Ленка".

Злая и расчетливая Ленка так и не родилась...

На улице было холодно. Как и предсказали синоптики, мороз усилился. Небо было чистым, выглянула огромная луна. Её призрачные лучи освещали комнату.

-- Лена, что ты шепчешь? - на женщину, освещенные призрачным светом луны, смотрели серо-стальные глаза Кости.

-- Да так, Кость, глупость одну, которую надо забыть. Знаешь, Кость, я сначала боялась твоих глаз. Они были такого холодного цвета.

-- Да? - удивленно произнес мужчина. - Не знал. Они, Лен, холодного цвета без женской ласки. Ты меня обнимай чаще, глядишь, цвет и изменится.

-- Да? Буду, но я люблю их и такие. Как у моей Алиски. У вас одинаковые глаза.

-- Вот-вот, Лен, глаза у нас с твоей дочуркой одинаковые, пусть она будет и моей дочкой. Да я и привык к ней. Я, когда не вижу вас, то скучаю. Лисенок мне давно, как родная дочь, о которой я всегда мечтал. Знаешь, мне всегда хотелось, чтобы у меня была дочка.

Перед глазами Ленки промелькнуло, как мужчина возится с малышкой, целует её в животик, щекочет губами, Алиска заливается смехом. "Неужели он не догадался?" - задала себе вопрос женщина. И Ленка решилась.