Солнечный дизайнер (СИ)

-- Я говорю не о твоей глупой работе в школе, - рассердился Виктор, но тут же взял себя в руки. - Давно пора бросить свою педагогическую практику, я говорю об оформлении дома. Ты модный дизайнер, на тебя большой спрос, пользуешься успехом, хорошо зарабатываешь. И тратишь время на школу, где платят копейки. Если бы не твоя дурацкая школа, ты успевала бы в два раза больше. А когда мы с тобой бываем на каких-то вечеринках людей нашего круга, обязательно кто-нибудь да посмеется надо мной, что моя жена - учительница. Интересуются, сколько ты получаешь. А Толстолобов, банкир, назвал меня скупердяем и бедняком. Так и сказал: "Что, совсем денег не хватает, жена в школе трудится. Такой женщине положено в кабриолетах разъезжать да бриллиантами сверкать. Смотри, Витька, уведу я её от тебя".

Елена подумала:

-- Если у меня с Толстолобовым мог появиться ребенок, сама бы ушла. Геннадий Васильевич - заботливейший отец. В своей Кристинке души не чает.

Женщина заставила себя вслушаться в дальнейшие слова мужа.

-- Толстолобов прав, - говорил Виктор. - Ты должна и будешь ездить в кабриолете лет через пять. Будешь сверкать бриллиантами...

-- Не нужны мне бриллианты! - мысленно крикнула Елена. - Мне ребенок нужен. Я и в школе поэтому сижу за копейки... Там рядом дети..

Виктор продолжал свою речь, не интересуясь мыслями жены:

-- Все у нас будет, Леночка: и дорогие машины, и огромная квартира и драгоценные украшения. А пока... Может, все-таки бросишь эту сферу свой деятельности.

-- Какую сферу? - не сразу поняла Елена.

-- Школу!

Жена упрямо молчала. Этот разговор уже не раз возникал. И она не любила, когда Виктор начинал употреблять в своей речи книжные обороты, любуясь при этом собой. Толстолобов ей то же самое говорил, только гораздо проще, пытался приволокнуться... Но у него любовниц и так хватает. Зачем ему Елена? Да и никогда она не будет изменять мужу... Был бы ребеночек... На глаза опять навернулись слезы. Сквозь них пробились слова Виктора.

-- Ладно, ладно, не буду трогать твою школу. Все равно сейчас лето. Так что завтра же отправляйся за город. Заодно забудешь о детях. Займешься оформлением дома Колосниковых и забудешь!

-- Ты прав, - улыбнулась невесело женщина. - Займусь делом. Легче будет. Постараюсь забыть.

-- Вот и ладушки, - оптимистично улыбнулся муж. - А я завтра к своим грибникам. Сезон начался. Будем морозить. Завтра привезут новую установку. Так что деньги весьма кстати. Сделаем в этот сезон много денег. Нашими белыми грибами заинтересовалась Япония... А сколько опят вырастет в этом году! Море, просто море! Ну улыбнись же! Мы с тобой, Леночка, станем очень богатыми людьми!

-- Ты хочешь быть богатым?

-- Хочу!

Женщина вымученно улыбнулась. Мужу стало её жалко, он сказала заведомую неправду, то, на что он никогда не согласится, то, чего никогда не будет.

-- Лена, ну потерпи еще лет пять. Я отлажу свое производство. Закреплюсь на рынке. Не до детей нам сейчас. А лет через пять, если свой малыш не родится за эти годы, возьмем из детдома.

-- Нет, - сразу ощетинилась женщина. - Нет. Ты знаешь, этого не будет. Я своего хочу. Понимаешь, своего, родного! И если своего нет, не будет никакого.

-- Ладно, - тут же согласился муж, в глубине души обрадованный таким ответом, - пусть никакого не будет. Я не хочу детей, ты знаешь. А на обследование пошел только ради тебя.

Муж довез до дома жену, пообедал и уехал по своим делам. Елена вывела из гаража свою старую машину и отправилась на встречу с женой Колосникова Андрея. Только эта встреча не отвлекла от мыслей о ребенке, наоборот усилила. Анастасия, так звали жену владельца фабрики, недавно родила, хоть и была совсем молоденькой. Ей было всего девятнадцать лет. Муж был намного старше её, но в их семье царили уважение друг к другу и всепоглощающая любовь к маленькой дочке - Даше. Елена не удержалась, смахнула слезу.

-- Что с вами? - сразу насторожилась красивая Анастасия.

-- Ничего, - пыталась отговориться Елена.

-- Вы чем-то расстроены? - не отступала молодая хозяйка. - Или вас не устраивают условия, на которых вы будете работать?

-- Все устраивает, - махнула рукой Лена. - Это личное.

-- Знаете, - сказала Настя. - Я слышала о ваших работах, светлые радостные тона, теплые, солнечные, вы нам будете делать и детскую... Мне надо, чтобы ваше настроение не повлияло на вашу работу, отразилось на ней.

-- Не повлияет, - Лена взяла себя в руки и заставила улыбаться. - Я чувствую ауру дома.

-- Как это так? Ауру?

-- Ну, когда я впервые вхожу в дом, я заранее определяю, будет здесь счастье или нет?

-- Интересно, - задумчиво ответила Настя.

Но настороженный взгляд у Анастасии не проходил. Она держала на руках крошечную дочку и пытливо смотрела на модного в их городе дизайнера. Муж так обрадовался, когда Елена Ивановна Бекетова дала согласие заняться их дачей. Но с женщиной что-то случилось. Она очень грустная. Пытается увести разговор в сторону, об ауре говорит, а в глазах печаль. Почему ей тогда дали такое странное прозвище - "Солнечный дизайнер"?