Солнечный Дом: Райский дом (СИ)

Они вместе с Микасой и Армином сидели на берегу реки и разговаривали о планах на будущее, когда первый взрыв сотряс землю, а воздух разрезала автоматная очередь. Первая секунда, с которой их будущее начало рушиться. Дом, друзья, семья… Всё, что было дорого, всё, что позволяло с надеждой проживать новый день, стало осыпаться пеплом на залитую кровью землю. Они пришли без предупреждения, они не щадили никого, убивали любого, кто оказывал сопротивление. Убивали только потому, что они, Меченные, существовали. Спрятавшись за чёрными шлемами, они, безликие, исполняли свой смертный приговор.

— Они убили её, — просипел Эрен, омывая дрожащие руки солёными слезами, — убили на моих глазах.

Пробежав через весь хаос, спотыкаясь об изуродованные тела и обломки ветхих хибар, Эрен смог добраться до своего дома. До того, что когда-то было его домом. Карла, вся израненная и растрёпанная, стояла возле горы металла и камня. Обернувшись на зов сына, её прекрасное лицо изуродовали страдание и ужас. Мама плакала. Крупные слёзы текли по грязным щекам, собирались на подрагивающем подбородке и капали вниз, впитываясь в почерневший из-за золы камень. Она кричала, махала руками, приказывала ему убираться отсюда, спрятаться, переждать, а Эрен бежал к ней, к её тёплым объятиям и любящим рукам. Бежал, несмотря на ругань матери, бежал к своему спасению, ведь вместе они обязательно справятся, переживут этот кошмар, как вместе переживали долгую грозу. Пока они будут рядом, беда обязательно пройдёт их стороной. А потом слух пронзил выстрел, и мир вдруг стал беззвучным. На женской груди растеклось огромное красное пятно, Карла опустилась на колени и, последний раз взглянув на сына, упала на землю лицом вниз. Взгляд светло-карих глаз, полный бесконечной любви и огромного сожаления. Больше перед глазами Эрена не было образа матери, только чёрный силуэт, направляющий на маленькое детское тельце дуло автомата. Он потерял связь с реальностью, ослеплённый горем, Эрен мчался вперёд, срывая голос в крике и не видя ничего вокруг. А затем был сильный толчок, земля в метре от его глаз, лёгкий запах дешёвого пойла и крепкие руки дяди Ханнеса, сжимающие его разгорячённое, пропитанное ненавистью мальчишеское тело. И теперь он стоял в каком-то тёмном сыром подвале напротив что-то судорожно ищущего отца.

— Где ты был? Почему ты не спас её? — Эрен не узнавал собственного голоса — хриплый и тихий, прямо как когда он болел ангиной. Голос, ослабленный долгим криком проклятий. — Почему тебя не было с ней? Если бы ты только был рядом, мама бы была жива. Почему ты позволил ей умереть?!

А головокружение всё никак не проходило. Эрен отчаянно хотел проснуться и больше никогда не возвращаться в этот страшный чёрно-красный мир. Гриша наконец нашёл то, что так долго искал, и подлетел к сыну, крепко сжав его худенькую руку в своей широкой ладони.

— Мне жаль, Эрен, мне правда очень жаль, — возбуждённо тараторил он, — но мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

Эрен отошёл на полшага назад и с ужасом взглянул в обезумевшие глаза отца. Эрену стало страшно. Гораздо страшнее, чем перед чёрными шлемами с автоматами. Он не видел в глазах напротив спасения.

— Что с тобой? — прошептал мальчишка. — Не надо, отец.

— Послушай, ты должен принять это. — Гриша сглотнул и показал сыну один из стареньких ручных шприцев, которые он часто использовал при лечении больных. Капля бледно-зелёной жидкости стекла по острой игле. — Ты должен оборвать этот круг. Должен освободить народ.

— Ты сошёл с ума! — крикнул Эрен и рванулся из рук отца, но всё было тщетно. — Отпусти меня! Пожалуйста, отец, мне больно!

Гриша зарычал и подмял ребёнка под себя, пресекая всякие попытки дёрнуться. Оголил предплечье сына и приставил к выпирающей синеватой вене иглу. Лёгкие Эрена сжались, глаза полные слёз широко распахнулись. Игла вошла в кожу — зелёная обжигающая жидкость потекла по венам, распространяясь по всему организму. Эрен выгнулся и хрипло закричал, когда боль охватила тело. Это было невыносимо, его будто раздирали изнутри чьи-то невидимые руки. Дыхание перехватило, и Эрен испугался, что может задохнуться.

— Пожалуйста, папа, — простонал он.

Эрен чувствовал, как сознание покидает его.

— Всё хорошо, — перед глазами появился неясный образ Гриши, — потерпи немного, скоро всё пройдёт, твой организм сейчас перестраивается, поэтому может быть немного неприятно.

Эрен попытался сглотнуть, но тело не слушалось его: оно ослабло, стало вялым и горячим, одним большим сгустком боли. Капля пота стекла по лбу и попала в глаз. Мальчишка медленно моргнул и застонал. Откуда-то издалека, будто из-под толщи вязкой воды, до слуха долетели чьи-то голоса и топот тяжёлых ботинок. Гриша опасливо обернулся и задыхаясь заговорил:

— Теперь всё в твоих руках, Эрен, только ты сможешь изменить эту систему. Обязательно найди Армина и Микасу и ни в коем случае не разделяйтесь. Втроём вы сила. Сила, способная исправить этот мир.