Солнечный Дом: Райский дом (СИ)

— Н-ничего, — тихо отозвался друг и поднял поднос, — наелся, к себе пойду. Увидимся позже.

Армин перелез через скамью и направился к выходу. Эрен проводил его ссутуленную спину взглядом и подпёр щёку кулаком. Неужели это так сильно задело его? Эрен вздохнул и вытянул ноги. Придётся вечером извиниться.

***

Жан закрыл уши руками и сполз по стенке на пол. Да что же это происходит? Внутри всё огнём горело, не вздохнуть. Жан был зол. Ужасно зол на себя за то, что оказался таким слабаком. Всё, чего он так желал, всё, ради чего старался столько лет, пошло крахом из-за его слабости. Своими же собственными руками он уничтожил своё будущее и шанс хоть как-то изменить эту рабскую систему. Он подвёл отца и мать, подвёл Марко, которого ненароком втянул в эту авантюру.

— Вот ты где, а я тебя повсюду ищу. — Марко улыбнулся и присел рядом с Жаном. — Не убегай так внезапно.

— Прости, я снова всё испортил.

Жан боялся смотреть Марко в глаза, наверняка он сейчас презирает его, считает идиотом, который только и горазд кричать о своём превосходстве, а на деле ни на что не способным. Впервые за долгое время ему было стыдно за своё поведение.

— Не стоит так переживать, — подбодрил Марко. — Знаю, что для тебя это было важно, и могу представить, какую пустоту ты сейчас испытываешь внутри, но уверен, это ещё не конец. Мы со всем справимся, обязательно.

Жан быстро вытер выступившие на глазах слёзы. С тех пор, как они познакомились, Марко никогда не оставлял его. Каждый раз, когда Жан опускал руки, он приходил на помощь. Марко стал первым и единственным человеком, не считая родителей, которым Кирштайн дорожил. Первый и единственный друг. А ведь Жан так не хотел ни к кому привязываться. Он был безмерно благодарен Марко, и вряд ли ему бы удалось выразить эту благодарность словами.

— Раз проиграл и уже в сопли?

Жан сжал кулаки и резко обернулся к возвысившемуся над ними человеку. Найл Док, чёртов полицай, его только здесь не хватало сейчас.

— Видимо, я сильно переоценил тебя, — продолжал пренебрежительно Найл. — Никчёмность.

— Я ещё не сдался! — Жан мигом поднялся на ноги. — Я не отступлю от своего!

Найл вздёрнул бровь и потёр подбородок с жиденькой бородкой.

— Не отступишь? — усмехнулся Док и расхохотался. — Ты? Серьёзно?

Но вот право слово, Жан еле сдерживался, чтобы не надрать ему задницу. Да что он вообще понимал? Найл перестал смеяться и сердито глянул Жану в глаза.

— У нас был уговор: победа в игре — аннулирование обвинений и пропуск в ряды полицейских, но ты проиграл, в первом же бою. С этого момента все договорённости считаются недействительными. Пойдёшь по статье, парень.

Руки задрожали, капля пота скатилась по щеке. Точно же, уговор. Так, значит, теперь можно больше не стараться, ведь, в конечном счёте, его всё равно расстреляют? Жан прислонился спиной к стене и опустил голову. Больше шансов в его жизни не будет. Больше в его жизни не будет ничего. Вспыхнувший в груди огонёк надежды вновь погас, не оставляя внутри ничего. Чёрная пустота.

— До конца игр останетесь здесь, — монотонно продолжал Найл. — И даже не думайте сбежать — из-под земли достану и лично пущу пулю каждому в лоб, всем троим.

Жан широко открыл от страха глаза.

— Марко здесь не при чём! — порывисто возразил он. — Он не нарушал закон, не смейте его трогать!

— Жан, — обеспокоенно позвал его друг.

Нет, Марко не должен отвечать за его поступки, не должен страдать только из-за того, что сам поступил не обдуманно. Марко не должен отвечать за его эгоизм.

— Не нарушал закон? — повторил Найл. — То есть, ты считаешь, что участие в нелегальных играх не является преступлением?

Док ехидно улыбнулся, Жан оскалился.

— А вы сами? — с вызовом спросил он. — Разве вы сами не принимали в них участие? Не боитесь ответственности вы, господин Док?

Это был его шанс. Шантаж — единственный способ хоть как-то выпутаться из этого дерьма. Найл помолчал немного, чуть склонил голову вперёд и глянул на Жана, скривив рот в улыбке. Кирштайн вздрогнул и осознал — у него нет ни шанса.

— Всё же ты не такой уж и трус, — бросил Найл и развернулся. — Вы слышали меня: ни шагу с Арены.

Жан закрыл лицо руками и согнулся пополам. Всё кончено. Его разбили в пух и прах. Это было его окончательное поражение.

— Прости меня, Марко, — прошептал он, глотая слёзы. — Пожалуйста, прости меня.

Марко молча обнял друга и прикрыл глаза.

***