Солнечный дождь из черной дыры

– Я пойду, пораньше спать лягу, не хочу раздражать вас своим присутствием, – обратился он к бабке.

– Я тоже, – Юлька шумно отодвинула стул и ушла следом за Стасом.

* * *

Алексей остался ночевать у Чечёткиных после смерти Вадика, да так и задержался. Указать ему на порог всем было неудобно, а Нинель Борисовна настойчиво требовала его присутствия в доме, утверждая, что «приёмыш», как она стала звать Стаса, её ночью придушит. Атмосфера в доме действительно была какая-то удушающая. Вера, безжизненная оболочка, а не человек, ходила по дому, как тень, оживая, только когда появлялся её ненаглядный Стасик. Она заглядывала ему в глаза, как преданная собака, как рабыня, старалась предугадать каждое желание. Стас этого совершенно не замечал, относился к ней дружелюбно, но как-то равнодушно. Бабку после похорон он игнорировал, пропускал мимо ушей все её ядовитые выпады. Лёха был рад, что на данный момент Нинель Борисовна была его союзником. Такого врага он бы и врагу не пожелал! Она реально могла, походя, искалечить человеку жизнь. Единственным нормальным человеком в этой семье была Юлька. Лёха внимательно приглядывался к ней. Всё-таки с ней он планировал связать свою жизнь. Она ему нравилась. Но если бы он заметил в ней какие-нибудь сдвиги, он сам не знал какие – скатерть за ужином она не жевала, по ночам кровь не пила – он бежал бы отсюда без оглядки. Иной раз ему очень хотелось всё бросить и уйти. Но тут на память приходили бабкины слова о фантастически богатом будущем, и Лёха думал, что осталось немного потерпеть, дожать Юльку, и немалые денежки Вадика Чечёткина потекут в Лёхины карманы. Он слишком много сделал для этого будущего и теперь точно не остановится.

Такие мысли крутились в голове Лёхи, пока он пытался заснуть. Но сон не шёл. Тут у Лёхи возникла идея, и спать перехотелось напрочь.

Он тихонько встал с кровати и пошёл в комнату Юльки. Найти её на третьем этаже не составило никакого труда. Предательски скрипнула дверь, и Лёха вошёл в комнату. Закрывать скрипучую дверь он не стал. Окно было раскрыто нараспашку, и лунный свет падал прямо на спящую девушку. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку. Длинная хлопковая ночная рубашка задралась чуть выше колена, открыв стройные ноги. О том, что они длинные и стройные, он знал и раньше. Обтягивающие джинсы этого не скрывали. Лёха, рисовавший в своём воображении картины спящей в самых раскованных и зовущих позах Юльки, был разочарован позой и монашеской ночной рубашкой. Слишком просто. Алексей с некоторых пор считал себя в этом смысле гурманом. Чтобы возбудиться, ему требовалась какая-то нестандартность, изюминка, игра. Вот если сейчас наброситься на спящую девушку, разорвать на ней рубашку, напугать… Лёха почувствовал, как в нём просыпается интерес, и подумал, что брак с Юлией будет не лишён приятности. Детей, во всяком случае, он сделает, не особо напрягаясь. Но не сейчас, к сожалению.

Он спускался по лестнице, когда услышал на втором этаже тихий щелчок прикрытой двери и крадущиеся шаги. Лёха стал красться на этот звук и увидел, как Вера зашла в комнату, в которой раньше обитал Вадик. Ничего странного в этом не было, если бы не попытки Веры сделать всё тихо и незаметно.

Первой мыслью, мелькнувшей в голове у Веры, когда она узнала о смерти мужа, была мысль о деньгах в его сейфе, которыми можно откупиться от Матушки, а первым чувством, соответственно, было облегчение. Потом Вера насильственно насадила себе чувство невосполнимой утраты, поэтому на похоронах плакала совершенно искренне.

Добывать деньги она пошла ночью с фонариком. Конечно, она имела полное право взять содержимое сейфа, всё-таки она жена Вадика, почти тридцать лет вместе прожили. Но Нинель Борисовне лучше об этом не знать. Вера заплатит Матушке и попросит навсегда забыть об этой истории, Стас никогда не узнает, что родные сами бросили его. Вера сможет спокойно жить вместе со своими детьми.

Вера тайком пробралась в спальню Вадика, открыла сейф. Шифр она давно знала, подсмотрела, когда Вадик пьяный был. Но Вера никогда своим знанием не пользовалась. Вот пришло время. Она, держа фонарик во рту, как заправский грабитель, потянулась за пачкой денег.

– Вот те на! Некрасиво как, Вера Борисовна! – неожиданно раздался голос из-за плеча.

Вера вскрикнула от испуга, резко отдёрнула руку, больно ударилась о дверцу сейфа и выронила фонарик.

– Алексей! – воскликнула она. – Что вы здесь делаете?

– Я? Услышал, как кто-то по дому крадётся, подумал, воры. А тут как посмотреть, вроде не воры, а вроде воры…

– Что вы болтаете?! – возмутилась Вера и захлопнула сейф, хотя Лёха уже успел оценить содержимое. – Идите к себе спать. Убедились, здесь всё в порядке!

– Убедился, что не знаю, в порядке или нет. Надо с Нинель Борисовной посоветоваться. Почему это вы ночью тут с фонариком копошитесь?

– Вас это не касается!

– Ошибаетесь! То, что лежит в этом сейфе, – это наследство, и оно касается Юлии. А поскольку у меня в отношении вашей дочери намерения самые серьёзные, то всё, что касается Юлии, касается и меня.