Солнечный Ястреб

Подойдя к маленькому вигваму, Цветущая Долина поставила горшок на землю, чтобы отодвинуть засов.

И остановилась, не торопясь открывать дверь. Можно представить, как зол Солнечный Ястреб, так долго просидевший взаперти. Он наверняка готов скрутить любого, кто войдет, и сбежать отсюда.

Ей не хотелось, чтобы этот мужчина, не разобравшись, набросился на нее — в темноте Солнечный Ястреб вполне мог придушить любого.

— Это я, — сказала негромко, чтобы услышал только он. Ее людям не нужно знать, что она ходила к пленнику.

Им не нужно знать об этой слабости… чисто женской, не приличествующей вождю.

— Солнечный Ястреб, это я, Цветущая Долина, — она не хотела ждать, нетерпение сжигало ее.

— Солнечный Ястреб, я принесла тебе поесть, — Цветущая Долина едва дышала, ожидая его ответа.

Солнечный Ястреб слушал ее голос, свое имя, произнесенное с таким чувством, — сердце его замерло. И вовсе не потому, что она, может быть, пришла освободить его. Просто рядом с ней он мгновенно загорался; желание было таким сильным, что подгибались колени.

Но он заставил себя вспомнить, что именно она приказала запереть его здесь. Глупо чувствовать к этой женщине что-либо, кроме презрения.

Он стиснул зубы, поднялся на ноги и отошел в темный угол, дожидаясь, пока она откроет дверь. Она не придет одна, понимает, как жаждет он вырваться из этой тесной хижины. Он бы в момент одолел ее…

— Врешь, — сказал он себе. — Ты никогда не обидишь эту женщину. Ты ее и пальцем не тронешь, даже если из-за этого навсегда останешься пленником. И не потому, что ты боишься мести ее воинов, а потому, что она для тебя дороже всего на свете.

Ай-у, он прожил двадцать восемь зим, не зная любви, а теперь впустил ее в свое сердце.

Хотя все это казалось таким несерьезным… слишком многое мешает им свободно любить друг друга. Они принадлежат разным общинам, и она готова пресмыкаться перед англичанами ради горстки дурацких побрякушек, потому что она женщина. Бусы, браслеты, ткани, кружева!..

Ай-у, она женщина и желает того же, что все женщины, потому-то и готова позволить англичанам из Форт-Уильяма дурачить себя и свой народ.

— Я принесла тебе ми-гим, еду, — сказала Цветущая Долина, взяв в руки горшок. — Засов отодвинут. Пожалуйста, открой мне дверь.

Солнечного Ястреба ошарашили ее слова. Она что, в гости пришла?

Он хотел посмеяться, но ему стало не до смеха, когда он вспомнил, что она отперла дверь. Может, девушка готова отпустить его?!

Или она пришла, чтобы накормить его, а потом опять запрет дверь и уйдет в свой вигвам?

Он вздохнул — деваться некуда, придется играть в ее игру, пока не прояснятся истинные намерения, — и пошел к двери. Ничего, если эта игра ему надоест, в любой момент можно связать ее, заткнуть рот и сбежать; вреда он ей не причинит, разве что уязвит ее гордость… И отворил дверь.

Но, увидев ее, стоящую перед дверью, увидев ее лицо в мягком лунном свете, он вновь был очарован ее безупречной красотой.

Перед ним стояла женщина, которую он желал каждой клеточкой своего тела, а вовсе не вождь и соперник.

И она, стоя на пороге, так нежно на него смотрела, глаза ее молили о прощении.

С трудом втянув воздух, он оторвал от нее взгляд, зная, что если поддастся сейчас ее очарованию, то никогда уже не сможет забыть. Солнечный Ястреб протянул руки и взял горшок.

— Это тушеное мясо, — сказала она голосом, срывающимся от страсти. Как трудно молча стоять, как хочется рассказать ему о своих чувствах…

Она старалась сохранить спокойствие. Она — могущественный вождь оджибве, а не легкомысленная женщина, способная потерять голову от страстного взгляда красивого мужчины.

— Я принесла тебе тушеного зайца, — повторила она. — Наверно, ты очень проголодался.

— Ай-у, я ел рано утром, когда собирался на охоту, — ответил Солнечный Ястреб, ставя горшок у самой двери.

— Ги-ви-сэйн, охота? Была ли твоя охота удачной? — спросила она, чтобы поддержать разговор, хотя хотела совсем другого.

Она не признавалась даже себе, что хочет его безумно, что страстно жаждет его объятий, его поцелуев.

Она хотела, чтобы они поклялись друг другу, что никогда и ничто не встанет между ними, особенно недоверие!

«Но недоверие уже есть», — напомнила она себе, Он не захотел показать ей свое селение. Вот почему она пришла к нему. Не для того, чтобы смотреть, как он ест, и уж никак не для того, чтобы обниматься и целоваться с ним.

Она хотела, чтобы он проявил доверие к ней, согласившись показать свою деревню.

— Моя охота всегда удачна, — ответил Солнечный Ястреб и тут же пожалел, что не может взять эти слова обратно — они прозвучали, как хвастовство, хотя, по правде говоря, он не был хвастлив. Он любил побеждать, но не любил говорить о своих победах.

Солнечный Ястреб покраснел. Цветущая Долина опустила глаза.

— Теперь я вспоминаю твои шкуры, — пробормотала она и бросила на него быстрый взгляд. — Прости, что мои воины их присвоили. Я прикажу вернуть их.

— Га-вин, нет, это не обязательно. — Солнечный Ястреб вдруг почувствовал неловкость, оттого что глядит на нее с высоты своего огромного роста.