Солнечный луч и камень (СИ)

- У меня очень мало времени. Я знаю, что он умирает, и я пришел попрощаться с ним. Но, раз он спит, я не стану его тревожить. Передай ему, что я приходил… если очнется.

Будущий король развернулся, собираясь уйти, но крепкая рука лекаря ухватила его за рукав. Старый гном притянул его к себе и прошептал в самое ухо:

- Фили, он все это время ждал тебя. Твое имя не сходило с его губ! Я прошу тебя, как короля, как своего господина, яви милость – стань хоть в эти, последние для него, минуты любящим старшим братом!

- Фили…

Оба гнома вздрогнули и повернулись к постели умирающего. Слабая, но счастливая улыбка озаряла лицо Кили. Старший принц зло глянул на Оина и, выдернув руку, одними губами произнес: «Оставь нас». Лекарь с сомнением посмотрел на него, но не посмел ослушаться.

- Я буду рядом.

Когда за Оином закрылась дверь, Фили повернулся и подошел к постели.

- Ну, здравствуй… брат.

Из груди Кили вырвался судорожный вздох. Слабая рука потянулась и нерешительно замерла, но Фили не дернулся, взял ее в свою крепкую руку и слегка сжал.

- Ты как? – тихо спросил он.

- Гораздо лучше, – Кили поднял вверх глаза, пытаясь загнать обратно выступившие слезы – плакать в присутствии Фили значило вновь показать свою слабость, а значит, разозлить его.

- Не надо, – будущий король присел на краешек постели. – Пусть текут.

- Я так рад, Фили. Я боялся, что умру, так и не повидавшись с тобой, не попрощавшись…

Старший брат смотрел на него, чуть склонив голову, наблюдая, как по бледным щекам стекают прозрачные слезинки и, будто что-то прикидывая в уме. Неожиданно, он склонился и осторожно поцеловал его в висок, заглянул в глаза и улыбнулся.

- Не хочу ничего слышать о смерти. Ты обязан поправиться, считай это приказом короля. Понятно? А дату коронации я перенесу до тех пор, пока мой брат не сможет стоять на ногах или, во всяком случае, сидеть за праздничным столом, поднимая кубок во славу рода Дурина.

Кили всхлипнул. Все-таки Фили прав – он останется слабаком навсегда, но где же взять силы и не разрыдаться, когда то, чего ждал всю свою жизнь, наконец-то свершилось?! Когда он, наконец-то, услышал из его уст заветное слово – «брат», ощутил скупой братский поцелуй и увидел улыбку, не приправленную желчью!

- Я люблю тебя, Фили, – прошептал младший.

Фили внимательно посмотрел на него, и неуловимая тень скользнула по его лицу.

- Я… тоже, – неловко ответил он и добавил, – Мне нужно идти, брат, но я постараюсь почаще заглядывать к тебе.

Он еще раз поцеловал Кили в висок, легонько сжал его руку и направился к выходу. Уже в дверях он обернулся:

- Выздоравливай, брат. Помни – это приказ!

Суровый воин и советник в молчании попивали эль, когда их спокойствие нарушил Оин. Он вклинился между ними и, опрокинув залпом целую кружку, потянулся за добавкой, вытер усы и, на выдохе, воскликнул:

- Великое небо! Это – чудо!

Брови старых братьев взметнулись вверх.

- Оин, ты оставил его одного?

- Что?

- Ты оставил Кили одного? – Балин отобрал у Оина кружку. – Или с ним кто-то есть?

Седой лекарь замотал головой и вновь потянулся за элем. Двалин отвел его руку и, сурово сдвинув брови, произнес:

- Объясни толком, что случилось. У тебя такой вид, будто воскрес Смауг и поджарил твою старую задницу.

Оин с укором посмотрел на воина.

- Очень смешно, Двалин.

- Да, объясни ты толком, что произошло?! – завопил советник, в волнении разливая эль.

Лекарь, округлив глаза и, счастливо улыбаясь, ответил:

- Балин, Двалин, как старый, опытный врач, заявляю – уже в ближайшее время мы сможем лицезреть нашего солнечного мальчика в полном здравии! Попомните мое слово! – Оин схватил очередную кружку эля, – Напьюсь сегодня, честное слово! Чудо! Настоящее чудо!

Воин и советник переглянулись.

- Дорогой Оин, – Балин положил руку на плечо лекаря, – Совсем недавно ты утверждал, что Кили скоро умрет. Ты нашел лекарство?

- Фили, – сказал лекарь и многозначительно поднял палец. – Он каждый день приходит к брату. Как я вам и говорил, любовь творит чудеса, друзья мои. Любящий старший брат – вот лекарство.

Торжественный пир, посвященный коронации Фили, был в самом разгаре, когда молодой король встал и, подняв кубок, объявил:

- Я хочу выпить за самого отважного и преданного воина, находящегося среди нас, за гнома, открывшего себя для всех совсем с другой стороны - за моего младшего брата!

Все притихли. Король повернулся к Кили. Принц, смутившись, покраснел и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Фили повелительно поднял руку, останавливая его.

- Много разного было между нами. Назвать наши отношения гладкими никто не рискнет, не так ли? - по Великой Палате прошел легкий шепот. - Но время идет, мы меняемся и пересматриваем многие вещи. Кили, брат, я прошу простить меня за все. Я пью за твое здоровье, за твою смелость и терпение. За тебя, брат!

С этими словами король поклонился и осушил кубок. Все последовали его примеру, только Двалин немного задержал взгляд на лице короля и нахмурился - выпив, Фили посмотрел на начальника стражи и чуть кивнул.