Солнечный мальчик

Всё когда-нибудь кончается, хорошее почему-то слишком быстро. Антону пора было возвращаться. Отвозила его Женя. Ромка с Лёлей махали вслед автобусу, пока он не стала далёкой точкой на белом шоссе.

Они остались вдвоём на остановке.

– Мы же будем видеться с тобой? – спросил Ромка.

– Конечно! И обязательно поедем к Антону.

– Надо только собрать деньги на билеты.

– Соберём, не бойся. Мне дают – то папа, то мама, то Жека.

– А мне – только на завтраки в школе.

– Не переживай, это чепуха, на самом деле.

– А он – правда, твой брат?

– Разве бы его держали там! Мне просто хочется, чтобы он был рядом.

– Осенью его должны перевести из санатория, если Виктор Сергеевич докажет, что он здоров. Он будет жить в детском доме здесь, в Городе. Тогда мы сможем видеться часто, и вы сможете брать его на выходные.

– Было бы здорово! Хоть бы получилось.

– Пойдём, погуляем?

Антон молчал в автобусе. Будто отрезало – весь этот праздник, жизнь, которая ему не светит. У него нет и не будет своей семьи, родных людей.

Его, наверно, отправят в какой-нибудь детский дом. А может и останется в третьем корпусе, его диагноз не отменялся. Но в санатории нет восьмого класса! У него всё отражалось на лице, и эти горькие мысли тоже.

И Женя чувствовала себя предательницей. Институт, конечно, отнимал массу времени. А всё свободное занимал Сергей. Надо с ним поговорить, в субботу она будет с Антоном, а воскресенье – ему…

Уезжая, она не могла смотреть Антону в глаза, и твердила:

– Ну что ты расстраиваешься? Начнутся занятия, тебе некогда будет скучать. Я буду приезжать, я тебе обещаю! А летом, на каникулах, мы опять что-нибудь придумаем.

Но всю обратную дорогу перед ней маячили отчаянные глаза Антона, будто он прощался с ней навсегда. Он не верил, что она не бросит его. Странно, после каникул – кажется, ещё меньше верил.

Дома её ждал семейный совет. Без Сергея, его привечали, но ещё не считали членом семьи.

– Так, – сказал отец, – проведём разбор полётов. Хороший мальчик, очень хороший. Но впечатлительный и ранимый, ты это учитываешь, Жека? Он открыт и дружелюбен, нам было с ним легко на самом деле. Но он очень привязан к тебе. Ты это понимаешь? И то, что мы в ответе за тех, кого приручили – не отменяется. Что будет дальше? Ты не думала, когда привозила его сюда, что это будет контрастом для него – наш дом и тамошний третий корпус?

– Папа, я всё понимаю. Но мне хотелось дать ему хоть немного тепла и радости. Вы все отлично справились, особенно Леся с Лордом.

– Да, с Лордом они подружились, – задумчиво сказала Леся.

– Что ты думаешь делать дальше? – спросил отец.

– На самом деле я давно решила его усыновить.

В комнате повисло молчание. Первой пришла в себя Леся:

– Ура! Я так и знала, я сказала своим в школе, что он мой брат!

– Поторопилась, Леся, – сказала мама, – Жека, ты хорошо подумала? Он взрослый мальчик, у вас с Серёжей будут свои дети.

– Кстати, что думает Сергей по этому поводу? – спросил отец.

– Я ему ещё не говорила. Старалась, чтобы они привыкли друг к другу. И Сергей с ним охотно общается, на лыжах водил!

– Он общается с ним, как с твоим другом, а не как с вашим общим будущим сыном.

У Жени задрожал голос, она изо всех сил старалась не расплакаться:

– Папа, пойми меня, я не могу бросить Антона. Ты же сам сказал – приручили. Он и так отдалился, изменился за то время, что я не приезжала. Его уже один раз предали – родители. Если сейчас я его предам – это будет травма на всю жизнь, с его ранимостью. Я не говорю на эту тему с Сергеем, потому что боюсь. И свадьбу откладываю – учёба, экзамены, практика летом. На самом деле я очень люблю Серёжу. И если мы сейчас расстанемся – это всё, я никогда и никого не смогу так полюбить. Я хочу поработать у него на теплоходе фельдшером или медсестрой. Но об этом я ему тоже ещё не говорила. Возьму с собой Антона, Виктор Сергеевич разрешит, я знаю! И тогда постараюсь его уговорить.

– Но может, мы сами его усыновим? Тогда он точно будет моим братом, – вмешалась Леся.

– Это не выход. Во-первых, ему нужны не мы, а Жека. И потом, ты забываешь, сколько мне лет, это мама у нас молодая, – сказал отец.

– А если Сергей не согласится? – спросила мама.

– Ну что ж. Я была очень счастлива всё это время. Люди, бывает, всю жизнь проживут, а вспомнить нечего. Усыновить мне одной, наверно, не разрешат, но можно будет оформить опеку. А про теплоход я с Сергеем проговорю. Представляю, как он обрадуется!

И лицо её осветилось таким предчувствием этой радости, что отец ударил ребром ладони об стол и встал. Разговор был окончен.

Ещё раньше разбор полётов был у Виктора Сергеевича, когда они приехали в «Сосенки».

– Как, Антон, понравилось?

– Ещё бы! А знаете, я не говорил никому, там, в Городе – оказывается, я могу так, как с Дэном – не только с ним, я пробовал и с Лордом, и даже с воробьём.

Женя с Виктором Сергеевичем переглянулись:

– А с людьми?

– Я не пробовал, это некрасиво, ну, как подсматривать или подслушивать.

Взрослые вздохнули облегчённо.