Солнечный огонь

Это место из ставшего теперь историей сна очень любил Алимардан бек... Оно располагалось вдали от городской суеты. Подворье... Платаны... Огромное кладбище, где мужские надгробия напоминают тюрбан или феску, а на женских цветок... От кладбища дорожка ведет на холм, на вершине которого деревянный домик - кофейня, откуда открывается захватывающий вид на старый город, расположенный, как и Рим, на семи холмах, на холодный и мутный Босфор, разделяющий два континента... А дальше, в дымке тумана - ласковое Мраморное море...

Сны... Алимардан бек словно погружается в теплые волны, и они мягко покачивают его, как на материнских руках... Всплывает в памяти лицо иранского посланника в Турции Мирзы Махмуд хана, рассказывающего ему свой сон, когда он увидел падение одного из минаретов Ая-Софии... А вскоре под ударами англичан в марте 1917 года пал Багдад...

Тот же март... Горящее "Исмаиллийе"... Вповалку - трупы людей на бакинских улицах... Его арест... Побег...

Кажется, иранец этот свой сон пересказал еще Талаат-паше... Всемилостивый и милосердный Аллах, какая судьба уготована Турции?.. Сердце Алимардан бека тоскливо сжимается. Ему не забыть слез на глазах турецкого министра иностранных дел Ришада Хекмет бея во время своей аудиенции, когда тот говорил ему: - Надо добиться признания самостоятельности. Ваше обращение к нам меня трогает, и в каких бы условиях ни были мы сами, мы не можем отказать вам в помощи...

О, Алимардан бек прекрасно видел, в каких они были условиях... Сколько кабинетов высоких турецких персон вплоть до дворца султана прошел он с тех пор, как 28 сентября 1918 года приехал из Батуми в Стамбул в качестве чрезвычайного посланника и полномочного министра Азербайджанской Республики! И везде ощущал настроение неуверенности в будущем, даже растерянность... Ему опять припомнились слова персидского посла, горячо переживавшего оккупацию Багдада: "Защита этого священного для всех мусульман города была поставлена очень слабо. К сожалению, тогда умер Гольц-паша, а такие бонвиваны, как Халил-паша и другие, не могли, конечно, защитить Багдад, таким господам нужны веселье, кокотки, вино... Нельзя было сомневаться, что с падением Багдада потеряно все..." Он понимал причину смятения Мирзы Махмуд хана. Начиная с VIII века, когда Багдад являлся столицей халифата династии Аббасидов, этот город представлял собой духовный и культурный центр всех мусульман. Завоевание и оккупация его английскими войсками воспринимались персидским посланником не только как знак скорого и окончательного падения Оттоманской Империи, которой в то время принадлежал Багдад, но и как угроза для будущего независимого существования всех исламских стран региона.

Да, ржавчина расслабленности подтачивала Оттоманскую Империю... Когда в начале 1900-х годов Али-мардан бек впервые посетил Стамбул, он это ощутил очень явственно... Перед его глазами мелькают эпизоды того давнего визита: встречи с видными представителями неофициальной Турции, с философом Реза Тевфиком, с Ассад-пашой, проходившие на квартирах иностранцев и на острове Принкипо. С первого его шага на турецкой земле абдулгамидовский режим приставил наблюдать за ним двух шпионов. Вспомнил салон популярного поэта Джевет бея. Фантастические по рисунку, яркие ковры из Смирны настоящей ручной работы. Окно. А там - смутно виден изгиб исчезающего в сумерках меланхолического Босфора. В салоне - атмосфера приподнятости и творческого горения. Сам Джевет бей - турецкий патриот, скорбящий о судьбе Родины, читает свои стихи:

Когда черная ночь стучится в твои двери,

Кто захочет узнать: улыбаешься ты или рыдаешь?

Не все ли равно для судьбы?

Равнодушная, она проходит мимо тебя.

Гигант, давящий ничтожного муравья, его не замечая.

Фаталист по натуре, Алимардан бек не мог не проникнуться поэзией Джевет бея... И он задавал себе тот же вопрос: что погубило Турцию, некогда победительницу?

Тогда в Византии, когда ждали "их", были больше заняты последней домашней ссорой базилевса* с его венценосной супругой, или вчерашней дракой в цирке, чем врагом, стоявшим у самых ворот столицы.

______________ * Базилевс (греч.) - титул правителя Византии.

Теперь ждут "они". И не о единодушной и дружной защите родины думало большинство потомков гордых победителей Византии... Как и много сотен лет назад в Константинополе, в Стамбуле оставалась, похоже, неизменной обстановка распада. Прежние победители решали в начале XX века поглощающие все их мысли такие "важные" вопросы: какой великий визирь спихнет другого с его кресла и сумеет ли младотурецкий комитет расправиться со своими противниками из партии "либерального соглашения"? Роли с течением времени переменились... Но нельзя было не учитывать, что на этих исторических подмостках появились и новые зловещие действующие лица, и мощные закулисные игроки...