Солнечный огонь

Жизнь спецпереселенцев постепенно налаживалась, хотя большинство проживало в общих бараках с земляным полом. С упорством травы, прорастающей сквозь камни, азербайджанцы обустраивали свой нищенский быт, растили детей, трудились, не покладая рук, преодолевали ненависть военного коменданта, надзирающего за высланными, вечно пьяного и любящего покуражиться над людьми младшего лейтенанта Юдина и его заместителя Литвинова.

Рассказывает Гусейн Таиров:

- Мне было семь лет, когда семью выслали в Юго-Восточный Казахстан. Очень тяжелое было время. На всю жизнь сохранил благодарность Абдуррахману Гусейнову, потому что к профессии зубного техника-протезиста пристрастился именно благодаря ему. Он был моим первым наставником. Долгие годы мы работали вместе.

Дильбар Джафар кызы Гулиева родилась в селе Вананд Ордубадского района в 1926 году. Ее отец скончался в Кировске в 1972 году... Вот ее рассказ:

- В те годы не только молодежь, но и люди старшего поколения нередко обращались за советом и помощью в житейских вопросах к Абдуррахману. Он часто общался с молодыми, и с ним советовались именно потому, что он не выдавал себя за человека, знающего больше, чем его собеседник, был неназойлив. Стремился вселить в каждого надежду на лучшее. А еще Абдуррахман всячески старался, чтобы созданные семьи не распадались. Если у кого случались семейные нелады, его неизменно приглашали рассудить спор, и он всегда был объективен и справедлив. Так с его помощью удавалось предотвратить вроде бы неизбежный уже раскол.

Говорит Гамид кербелаи Набат оглы Байрамов. Он родился в 1908 году в селе Лекетах Джульфинского (тогда Абракунисского) района. Подвергся депортации, когда ему исполнилось 28 лет. Отец его скончался в 1960 году и похоронен на азербайджанском кладбище в Кировске:

- Если бы не Абдуррахман, наверное, не дожил бы я до седых волос... Шел 1940 год. Со скотного двора совхоза пропало несколько овец. Прибывшие из Талды-Кургана милиционеры и местные стражи порядка не очень-то и искали воров, а под горячую руку подвернулся я, и они решили, что называется, спихнуть всю вину на "социально-опасный элемент". Следователь быстро состряпал дело и, пользуясь тем, что я плохо владел русским языком, заставил подписать обвинительный протокол. Получил я три года лишения свободы. Отбывать наказание пришлось в тюрьме Комсомольска-на-Амуре. И не знал я, конечно, что в это время Абдуррахман обивал пороги различных инстанций, доказывал чиновникам мою невиновность. На свои скудные средства нанял адвоката, и случилось чудо: двери тюрьмы открылись, и я вышел на свободу уже через три месяца!

Еще одна похожая история случилась в разгар войны в 1942 году. В Казахстане этот год выдался неурожайным, стоял страшный голод. У спецпереселенца Низама Алмамедова была большая семья. Отец уже не мог смотреть в голодные глаза детей и принес тайком с колхозного поля домой килограмма два картофеля. По тем временам это было страшное преступление. Бывало, за горсть зерна давали длительный срок. Низама арестовали. И вновь Абдуррахман Гусейнов ездил в город за адвокатом, тот на судебном процессе сумел доказать невиновность подзащитного, и Низам через непродолжительное время вернулся к семье.

В конце 30-х - начале 40-х годов существовали жесткие законы, запрещавшие спецпереселенцам заниматься торговлей, а, порой, это ведь была единственная возможность, чтобы семья не умерла с голода. Мешади Аббаса Рзаева депортировали в Кировск из селения Бянанияр Джульфинского района. Когда стало совсем невмоготу, он решился продать на поселковом рынке несколько предметов из своего домашнего обихода. Его схватили и препроводили в отделение милиции. И опять Абдуррахман боролся за освобождение отчаявшегося человека. Через 15 дней мешади Аббас вышел на свободу.

Шараф кербелаи Гусейн кызы Гусейновой было шесть лет, когда ее отца, как тогда говорили, "изъяли" из селения Араб Эйджа Шарурского района. Кербелаи Гусейн родился в 1879 году и ушел из жизни в поселке Кировский в 1971. Более 80 лет прожила мать Шараф ханум - Фатма Гусейнова. Она, Шараф Гусейнова, хорошо помнит Абдуррахмана:

- Он прекрасно владел русским языком. В тридцатые годы, наверное, никто из наших депортированных не мог изъясняться лучше, чем он. Абдуррахман всегда с охотой выполнял роль переводчика, и то, что сейчас все азербайджанцы, проживающие по-прежнему в Кировске, освоили русский язык, большая заслуга Абдуррахмана Гусейнова. Этот человек сам постоянно тянулся к знаниям и других к тому же побуждал. Под стать Абдуррахману была его неизменная спутница жизни - Фатма Бегим, любящая, преданная жена и мать.

Гызбести Зейналова раскрывает еще одну сторону характера Абдуррахмана Гусейнова: