Солнечный огонь

И далее: "Пора сорвать маску с этой группы армян, мудрецы которой задают нам, грузинам, от мала до велика, без исключения, такого трезвону. Пора взглянуть на них прямо, без прикрас. Пора нам узнать, - откуда каркает над нами черный ворон, откуда идет этот каменный град, бьющий нас! Пора нам опомниться и не праздновать труса пред этими лже-либералами, пред этими арлекинами истинного либерализма, затыкающими нам рот с целью скрыть под священным плащом народолюбия свое фиглярство, двуличие, бессердечие. Не обнаруживайте-де наших проделок, а то мы обвиним вас в возбуждении национальной вражды, причислим вас к лагерю ретроградов... Только малюток можно запугать этими воображаемыми громами и молниею лжелиберализма и тех, которые привыкли верить только словам, не считаясь с их смыслом. Разве либерализм состоит в скрывании истины, в замазывании всевозможных проделок, в фиглярстве, подлогах, в обманах и всякой другой безнравственности, а не в разоблачении всего этого?.. Если предвидением грядущих смут пугают нас и во имя либерализма накладывают на уста наши печать молчания и если неуместная ссылка на либерализм не есть простая уловка, чтобы завлечь и запутать недорослей, то почему во имя этого же либерализма они не зажимают рта той группе армян, ученые грамотеи-книжники которой, кстати и некстати, на весь мир обдают грязью всю грузинскую нацию - да, всю нацию - и копают ей могилу, как мы уже говорили?.."

Как видим, не только азербайджанцам в Закавказье "копали могилу" "армянские ученые", обеспечивающие прочную идеологическую базу для будущих этнических чисток. Мужество Ильи Григорьевича Чавчавадзе помогало вскрыть многие их планы, показать изнанку их якобы "научных" изысканий в оправдание террора во имя "Великой Армении".

По прочтении книги Чавчавадзе меня буквально преследует мысль о так и не раскрытой до конца тайне его насильственной смерти. Да, он пошел против течения: смело нарушил "печать молчания" вокругдеятельности армян, бесстыдно присваивающих чужие исторические памятники, единолично претендующих на земли, где исконно проживали другие народы. И он предвидел "тучи пыли" в свой адрес, тот "набат", который поднимется после выхода в свет его книги. Но когда пытались "вырвать с корнем" грузинскую самоличность, "все наше существование", - Чавчавадзе не мог молчать. Однако и до сих пор не выяснено, откуда прокаркал над ним черный ворон, откуда был направлен тот уже не каменный, а град пуль, остановивший его сердце на цицамурской дороге 12 сентября (по новому стилю) 1907 года. "Кукловоды остались в стороне", констатирует статья в газете "Вечерний Тбилиси в Москве" (2002 г., №9 (57), стр. 4). И здесь выясняется, что имена убийц известны, и над ними в Тбилиси состоялись два (!) судебных процесса: один - по горячим следам в том же 1907 году, а другой - с 21 декабря 1941 года по 5 января 1942 года. В 1907 году были осуждены всего лишь двое преступников. Третьего же кто-то предупредил, что если после очередного допроса он попытается бежать, то охрана стрелять не будет. Он послушался совета, побежал, и его убили. Четвертому кто-то (опять неизвестный!) помог сразу скрыться, и его задержали, судили и приговорили к смертной казни только в 1942 году. Но вот судьба инициатора и организатора всей операции, некоего Джаши, и вовсе загадочна. Его арестовали буквально на месте преступления, однако, по показаниям свидетеля Пагавы, занимавшего в 1907 году должность начальника Душетского уезда, того самого, где произошло убийство Чавчавадзе, "Джаши не был привлечен к ответственности". И далее следы его теряются...

В редакционном вступлении к этой статье делаются разные предположения насчет "оставшихся в стороне кукловодов": выдвигается версия об организации покушения царской охранкой, а также грузинским крылом Российской социал-демократической рабочей партии, чьим интересам якобы в равной мере отвечал теракт близ Цицамури. Но эти версии выглядят в наши дни совсем не убедительно, особенно на фоне устойчивой тенденции последнего десятилетия снимать гриф секретности с архивов, относящихся к российско-имперскому и советскому коммунистическому прошлому. Неужели если бы Чавчавадзе убили, условно скажем, большевики, это не было бы сегодня доподлинно известно? Меня не оставляет и вопрос: куда же все-таки исчез задержанный по горячим следам преступления Джаши? Почему следствие ни в 1907, ни особенно в 1941-1942 годах не занялось более пристально его фигурой?