Солнечный ручеек

И так у неё это вышло весело, так гулко откликнулось в пронизанной солнцем кроне тополя и хрустяще, словно куски сахара по столу, рассыпалось по соседним сугробам, что Алёнкин смеющийся рот сам по себе вдруг приоткрылся, а язык самостоятельно и чётко произнёс, повторив следом:

– Кар-р-р!

Ворона взъерошилась, похлопала крыльями и снялась со своего места. Алёнка, улыбаясь, смотрела, как она улетает куда-то за соседний дом, как скрылась из виду, и уже оттуда, из-за дома, послышалось воронье карканье.

…Дома, едва скинув пальто, Алёнка побежала к маме на кухню:

– Мама, я… р-р… разговаривала с вор-роной! Вот так: кар-р-р! И я хочу гр-рушу! И кар-рамельку!

Весь вечер Алёнка искала дома слова с буквой «р» и старательно их выговаривала: р-ручей, р-радость, р-роза, сахар-р, кр-ресло, кр-ровать, ковёр-р, кр-ружка, кастр-рюля, кар-ртина, кр-расота…

А буква-то, оказывается, вовсе не сердитая. Зря Алёнка так про неё думала.

Мечта белой занавески Сказка, которую рассказала бабушка

На одном из окон самого верхнего этажа скромной пятиэтажки на краю небольшого города жила-была занавеска. Да-да, самая обыкновенная занавеска – белая, лёгкая, нежная.

От всех других занавесок на свете эта отличалась тем, что умела мечтать. Она не любила смотреть вниз – на улицы с серым асфальтом и шумными машинами. Она много лет смотрела из своего окна вверх – в бескрайний небесный простор. И мечтала: вот бы стать облачком – белым, лёгким, нежным и плыть в синей вышине рядом с птицами.

К занавеске часто прилетал в гости её приятель ветер, и она, когда окно было открыто, рассказывала, трепеща и волнуясь, ветру о своей мечте и даже пыталась улететь вместе с ним. Но не могла: острые прищепки цепко держали её на металлическом карнизе, а большие и тяжёлые шторы, которые висели рядом, сердито шуршали, что эта мечта – самая настоящая глупость.

Так занавеска жила, мечтая и грустя. Каждый год она с нетерпением ждала тёплых весенних дней, когда хозяйка начинала после зимы раскрывать окно. И тогда занавеска, поддерживаемая заботливыми крыльями приятеля-ветра, могла хоть на капельку представить себя облачком, порхая возле распахнутых рам…

Но однажды весной хозяйка подошла к окну, покачала головой, сняла занавеску и бросила на стул.

А на её место повесила новую штору – красивую, капроновую, с розовыми узорами.

Старую занавеску положили в пакет и куда-то повезли. Потом её стирали в тазике во дворе старого дома, окружённого большими деревьями.

– Пусть-ка она ещё послужит на нашей деревенской даче! – сказала хозяйка и прикрепила выстиранную занавеску прищепками к верёвке, протянутой через двор, – сохнуть. Вокруг было зелено и солнечно, большие малиновые пионы шептались на клумбе, на деревянном покосившемся крылечке умывался полосатый серый кот.

Старый приятель-ветер уже был тут как тут: он вился вокруг, качал влажные складки занавески, гладил по головам лохматые шапки пионов, играл кончиком кошачьего хвоста, теребил ветви деревьев…

Занавеска была настолько тонкой и лёгкой, что скоро высохла, и хозяйка пришла снимать её. Но едва разомкнулись прищепки, как налетел ветер и выхватил из хозяйкиных рук занавеску. На упругих крыльях приятеля она взмыла над двором, над крышей дома, над кронами деревьев… Ветер поднимал её всё выше и выше в солнечную синеву, где купались в лучах света птицы, а над ними плыли воздушные, сказочно-прекрасные облака.

И занавеска тоже почувствовала себя самым настоящим облачком – пусть и очень небольшим, но таким же лёгким и воздушным. Она летела высоко над землёй и чувствовала себя счастливой, ведь её давняя мечта наконец-то осуществилась.

А внизу маленькие и большие люди удивлённо показывали на неё и кричали:

– Смотрите, смотрите, какое необычное облако!

Её приятель ветер тоже был счастлив: ведь он помог исполниться заветной мечте.

…Что было потом? Не знаю. Придумайте сами, если хотите.

Как обидели лужу

После июльской грозы рядом с калиткой у бабушкиного дома появилась лужа. Она сверкала на солнце и отражала синее, словно промытое ливнем, небо. Растущие рядом с забором оранжевые ноготки и белые ромашки стряхивали с листьев и лепестков остатки дождя. От капель поверхность лужи вздрагивала, и отражение солнца от этого дробилось на миллионы ослепительных звёздочек.

Алёнка спустилась по мокрым ступеням крыльца и ахнула от блеска лужи:

– Какая ты красивая! И какая большая – настоящее море!

От таких хороших слов лужа засияла ещё ярче и благодарно плеснула небольшой голубой волной на Алёнкины сапожки.

– Погоди, – сказала Алёнка. – Я схожу в магазин за хлебом, и мы с тобой поиграем в море и кораблики.