Солнечный страж

После того дня, когда мы с Лейсом тайком пробрались в подземелье и отодвинули заслонку, чтобы посмотреть на залитую светом комнату с гробом посередине, я больше не подходила к той лестнице. Я попросила прощения у некроманта и твёрдо решила, что никогда не спрошу его об этой таинственной комнате. Может быть, думала я, когда мы уже стали очень близки, Гаэлас когда-нибудь и сам захочет приоткрыть мне эту завесу, но он до сих пор не решался. И по какой-то одной ему ведомой причине перестал спускаться в свой подвал каждый вечер и выходить оттуда в мрачной задумчивости. Теперь мы направлялись туда втроём, и я понимала: это тайна Гильдии призывателей, она предназначена только для посвящённых. Глупо было пытаться разгадать её путём подглядывания в окошко или замочную скважину. У двери я обернулась к эльфу и прошептала:

– Мне, наверное, не стоит…

– Ты нужна, – сквозь зубы ответил некромант.

Я видела, мой дар видел, как Гаэлас борется с захлёстывавшей его тьмой. На месте, где у живого человека находится сердце, у него сейчас зияла чёрная пульсирующая пустота – и это не давало ему сделать вдох. Магистр Тэрон придержал его за плечо, когда дверь открылась и нам в лица прилетел вихрь из голубоватых снежинок. Фокусирующие кристаллы удерживали внутри комнаты особое ледяное заклинание: магия текла по замкнутому контуру и поддерживала мертвенный голубой свет и нужную температуру. Лучи волшебного света падали на изголовье гроба, закрытого не стеклом, как мне привиделось поначалу, а слоем прозрачного льда. Мне было страшно, но когда я взглянула на застывшего у гроба эльфа, дар не позволил мне стоять на месте – я подошла и осторожно взяла его руку в свою.

Из-под тонкого льда на меня смотрело синими застывшими глазами лицо прекрасной эльфийки. Её ресницы и губы покрывали крохотные кристаллики льда, в светлых волосах мерцали сапфиры и капли горного хрусталя. Мне бы хотелось сказать Гаэласу, как я понимаю его, как люблю, но что я знала о потерях – ведь даже собственных родителей я потеряла, будучи совсем маленькой. А эта женщина, на руке которой было эльфийское обручальное кольцо, была его женой, родила ему сыновей. Какие слова помогут облегчить его боль? Он сказал, что я нужна ему, – но что мне надо было делать?..

– Отпусти её, – сказал птичий магистр, видя нерешимость Гаэласа. – Прошло двадцать лет.

– Как один бесконечный день, – прошептал эльф и положил руку на ледяную крышку гроба. Его губы медленно читали заклинание, от которого лёд плавился, стекая струйками на платье эльфийки и нам под ноги. Я чувствовала, как и по моим щекам текут слёзы и щекотно скатываются на подбородок. Гаэлас коснулся губ покойницы, оставляя на них мокрый след, а потом наклонился и заглянул в её глаза. От тепла заклинания лёд на её лице тоже превратился в капли.

Гаэлас отстранил меня и порывистым движением выдернул из подставки главный кристалл, на котором собирались лучи всех остальных. Голубой свет погас, стало темно, как в склепе, но ведь это и был самый настоящий склеп.

– Свет, – сказал некромант, и магистр Тэрон сотворил в воздухе цепь сияющих зеленоватых огоньков.

А потом некромант взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза:

– Сония… сделай это для меня. Я обещал ей, что ни костёр, ни тлен могилы не коснутся её прекрасного тела. Твоя душа чиста, как и твой огонь. А я… я не смог расстаться с ней. Надеялся когда-нибудь вернуть назад и её душу.

– Что? – всё ещё не понимая, прошептала я. – Что я должна делать?

– Твой огонь… – сказал он и медленно, как во сне, развернул меня лицом к мёртвой эльфийке.

Она вздрогнула. Её застывшие руки очень осторожно принялись ощупывать стенки гроба, губы шевелились, будто она силилась что-то сказать, но воздуха в лёгких не было. Голова чуть приподнялась на шёлковой подушке, а глаза – я видела, что они из льдисто-синих стали красными, начали наливаться тем болезненным огнём, какой горел у восставших скелетов в пустых глазницах. Мой дар был умнее меня, даже несмотря на то, что я не проходила обучения. Белый огонь всколыхнулся в моей груди, и я вскинула руки. Не было ни слов заклинания, ни звука – пламя просто вырвалось из моих ладоней и ударило эльфийку в грудь, откуда, словно подожжённое масло, тут же разлилось по всему телу. Ни запаха, ни крика, ничего – через несколько мгновений над гробом только поднималось облачко пара, а на белом шёлке среди хлопьев пепла блестели рассыпанные сапфиры.

– Мерзавец ты, Гаэлас Вейн, – заявил Тэрон, хладнокровно наблюдавший за нами и дожидавшийся, когда всё закончится. – Мог бы и сам с этим разобраться.

***

Некромант сидел на постаменте, обхватив руками голову, и я гладила его по волосам, по плечам. Если бы только не дела Гильдии, для которых потребовались фокусирующие кристаллы, я бы не постеснялась и попросила магистра оставить нас вдвоём.

– Спасибо, – еле слышно сказал он. – Если бы и меня можно было тоже…

– Но ты живой! – почти крикнула я ему в ухо, встряхивая за плечо. – И тем несчастным, что сейчас блуждают в сумраке, нужна твоя помощь, слышишь, Гаэлас? Ты слышишь меня?