Солнечный свет

Пространство вокруг нас начало заполняться серебряным светом – это был настоящий свет, свет, видимый для человеческих глаз. Но здесь не было ничего, что бы мне хотелось видеть, и лучше бы у меня оставалась возможность списывать все, что мне не нравилось, на галлюцинации, вызванные у моих нейронов контактом с вампиром. Мы находились в огромном помещении. Повсюду, и даже под потолком – гигантские трубы, остатки строительных лесов и каких-то машин. Какая-то заброшенная фабрика – в He-Городе таких было много. Но только эта была, хоть и своеобразно, но восстановлена: жиденький свет прожектора падал на рычаги и циферблаты, счетчики и устройства, которые человек не смог бы ни изобрести, ни изготовить. Я не знала, имели ли они какое-либо назначение, или это просто была декорация, выставка на витрине у входа в новейшую вампирскую версию полуразрушенного замка и зловещих саркофагов созданных больной фантазией Брэма Стокера.

У больших и влиятельных вампирских группировок обязательно были свои штаб-квартиры. Штаб-квартиры эти были, как правило, приспособлены для случаев, когда хозяевам надоедало есть где попало, и возникало желание устроить застолье у себя дома. Такое место следовало обставить так, чтобы усиливать страх и паническое выделение адреналина у гостей. Мне приходилось читать, что со времен Войн выбор часто падал на гротескную машинерию, – только непонятно, кто мог об этом узнать и написать в глобонет. Саркофаги Стокера всегда были бессмысленной выдумкой, но вампиры на одно-два столетия подхватили эту идею – ведь она работала. Сегодня здесь не было ни черных плащей с алым подбоем, ни странных акцентов, но легче от этого не становилось.

Я сразу поняла, что гротескная машинерия мне не по душе, но если бы здесь были зловещие саркофаги, было бы ничем не лучше. Если что-то во всем этом и оказалось неожиданным, так только то, что у меня еще остались силы что-то ненавидеть.

Но мне стоило бы направить свою неприязнь не на интерьер и оставить попытки убедить себя, что ничего этого на самом деле я не вижу. В дальнем конце комнаты находился помост, и на этом помосте сидел Бо.

Я почувствовала на себе взгляд его глаз. «Посмотри на меня», – сказали эти глаза. В этот раз это не был голос, и это не был приказ. Не смотреть в его глаза было все равно Что заставить собственное сердце остановиться. Но я не смотрела, и мое сердце продолжало биться.

Помост был высок, и на его ступенях расположилось еще несколько вампиров. Все они с интересом нас разглядывали. Я видела блеск в их глазах. Не знаю, действительно ли у вампиров блестят глаза, или все дело в освещении, или в моем ночном зрении, или в том, что я сошла с ума и просто еще этого не понимаю. Ну ладно, наши шансы были таковы, что вряд ли мне удастся прожить достаточно долго, чтобы успеть с пониманием, но пока я еще жива и… это сразу же показалось мне самой нелепым, но я была разгневана. Это отвратительное вампирское отродье разрушило мою жизнь. Мне было нечего терять. Все самые смелые шаги в книгах – а порой и в реальности – предпринимаются людьми, которым нечего терять, и которые не оглядываются назад в поисках пути для отхода.

Лучше бы я оглядывалась назад. Но я этого не делала. Я собиралась погибнуть. Но если бы мне удалось взять с собой эту тварь – Бо, – то все было бы не напрасно.

Эта мысль зажглась во мне, как рассветное солнце загорается на горизонте. Да. Оно того стоит.Я вынула руку из кармана.

Теперь все, что мне нужно было сделать – сделать это.Мы подошли к подножию помоста. Глаза Бо по-прежнему смотрели на меня. Отчаянно, сознательно, по своей воле, я подняла глаза, и наши взгляды встретились.

Монстр не спешил торопить развязку. Смешно, но недавняя встреча со стражами Бо принесла мне пользу; если бы не тот пережитый шок, я бы не выдержала сейчас взгляда владыки. Может и хорошо, что перед этим я потеряла душу, была наполовину оторвана от своего тела, разума, жизни. Потому что теперь не все мое «я» находилось сейчас здесь, под ударом взгляда Бо.

И все-таки положение было далеко не радужное. В глазах Бо сквозили сотни лет злодеяний и удовольствие оттого, что я смотрю в них.

Но еще он ожидал моей немедленной гибели. Он думал, что стоит мне взглянуть ему в глаза, как я сломаюсь, сдамся. Неважно, что в глаза обыкновенных вампиров смотреть я могла. Иногда такое случается (и это тоже я прочла в его глазах). Неужто такое возможно? Это нужно запомнить. Та часть меня, которая намеревалась погибнуть, спросила: а зачем?

Бо был вампиром-владыкой. Он мог убивать вампировсвоим взглядом. А обычных людей – буквально испепелять. Притом глаза у него были бесцветные. Это я сказала? Никогда не думала, что зло не имеет цвета, но это так. Если ежедневно копить на кого-то злобу, эта злоба утрачивает цвет. Зло – это как забытье, растворяющее все.