Солнечный свет (ЛП)

— Я… наверное… — Кажется, внезапная смена темы далась ему нелегко. Он даже отхлебнул пива, и Дину практически видны были его мысли: «Дин решил просто кардинально сменить тему? Может, он никогда больше не упомянет мои крылья?.. Ну что ж, так тому и быть».

Наконец Кас ответил:

— Кажется, я знаю сюжеты первых нескольких? Но если это фильмы последних лет, то, наверное, нет.

— Ты видел последнего «Тора»? Который «Рагнарёк»?

Кас покачал головой.

— А «Капитана Америка»? «Другую войну»?

Снова отрицательный жест.

— Я не знаю ничего, снятого в последние годы…

— «Доктор Стрэндж»? Последний «Человек-паук»?

Снова нет.

— Дин, послушай, по поводу моих крыльев, тебе правда не стоит…

— Ну ладно тогда, — сказал Дин, нажимая кнопки на пульте. Телевизор ожил. Еще через несколько секунд Дин углубился в меню Нетфликса. Потом взял миску с попкорном и подошел к изголовью кровати Каса. — Двигайся, — скомандовал он, помахав в сторону Кастиэля бутылкой пива. Кас только уставился на него, крепко обхватив собственную бутылку обеими руками.

— Ой, мне, наверное, надо снять рубаху? — спросил Дин. — Тебе же нужен контакт кожи с кожей? Вернее, перьев с кожей? И, кстати, где вообще твои крылья? Тебе нужна минутка, чтобы, типа… достать их? Как-то подготовить?

Кас только смотрел на него, не двигаясь, долгое время.

— Я поправлюсь и без этого, — произнес он наконец медленно. — Ты пойми. Потребуется немного больше времени, но я поправлюсь…

— Я спросил, снимать ли рубаху? — повторил Дин, оттягивая рукой край своей фланелевой рубахи. — Снимать? Или не снимать? Потому что я сажусь рядом с тобой на эту кровать, и мы будем смотреть фильмы про супергероев, пока ты приложишь свои перья к ауре моей души, или как ты там это делаешь… Мы сейчас займемся именно этим. Поэтому ты уж скажи мне, снимать рубаху или не снимать.

Кас даже открыл и дважды безмолвно закрыл рот, прежде чем сумел заговорить. Наконец он хрипло произнес:

— Наверное… будет немного эффективнее… без рубахи? Хотя я чувствую, что должен повторить…

— Хорошо, без рубахи, — прервал его Дин. Игнорируя дальнейшие протесты Каса (которые звучали все менее уверенно), Дин оставил свое пиво, попкорн и пульт от телевизора на тумбе у кровати. Он стряхнул с себя фланелевую рубаху, стянул через голову майку и сбросил ботинки. У себя в спальне ранее он уже переоделся в свободные тренировочные штаны. (По правде сказать, он, наверное, готов был бы снять и штаны. Но это можно было сделать позже, если потребуется: пока казалось, что спокойнее иметь хотя бы одну привычную границу на месте, одну линию ясности, пусть даже просто чтобы не забыть, чего они тут пытаются добиться. Значит, штаны пока можно оставить.)

Сняв рубаху, Дин на мгновение замялся. Потом, глядя вниз на Каса, произнес со смешком:

— Ну вот, теперь ты можешь меня вконец унизить, сказав что-нибудь вроде: «Ой, вообще-то это Сэм, а не ты». Потому как я только что сообразил: ты ведь так и не уточнил…

— Это ты, — произнес Кастиэль.

И на секунду Дину стало на удивление трудно сделать полноценный вдох.

— Ну ладно, — сказал он, заставляя голос звучать непринужденно. — Тогда время для обнимашек! Под фильмы Марвел, пиво и попкорн. Обнимашки под Нетфликс… но с детским рейтингом! — Он смущенно усмехнулся собственной шутке, снова взял пульт и помахал им Касу немного нетерпеливо. — Двигайся, двигайся! Мне нужно место.

Кас медленно сдвинулся, и Дин улегся в кровать.

Прямо под одеяло. Прямо рядом с Касом.

В руке Дин по-прежнему держал пульт. Кас двумя руками крепко стискивал бутылку пива. Дин постепенно устроился в постели, чувствуя себя так, словно планирует первую битву критической войны.

— Это серьезно все, что от меня требуется? — спросил он. — Потому что я был готов к большему. Я уж готов был пересмотреть свою сексуальность, и все такое. Уже и кризис самоопределения заготовил. Готов был отдать свою невинность. Нам правда достаточно валяться и смотреть кино?

— Только… с контактом крыльев, — произнес Кас почти шепотом. Они, на самом деле, уже слегка соприкасались плечами. Совсем чуть-чуть, лишь маленьким участком кожи. И это должно было быть совершенно тривиальной вещью.

Но ощущалось совсем не так.

Несмотря на все тщательные объяснения Каса, несмотря на «вполне хорошую аналогию» с холодом и солнечным светом, несмотря на попытки Дина понять… несмотря на годы и годы близкого знакомства, товарищества, дружбы…

На то, сколько раз они истекали друг на друга кровью, опирались друг на друга, дрались друг с другом, спорили друг с другом…

Помогали друг другу.

Носили друг друга на себе.

Доверяли друг другу.

Несмотря на всю совместную историю на протяжении многих лет (или, вернее, благодаря ей) этот едва заметный контакт плеча с плечом казался крайне значительным. Как будто ничто в мире уже никогда не будет прежним.

«Я твердо намеревался не придавать этому большого значения, — подумал Дин с некоторой грустью. — Но… правда в том… что это имеет значение».

Ну и ладно, на самом деле.