Солнечный цветок дьявола

"Летать? Ну конечно!", — в мозгу вспыхнула волна радости, и меня вдруг закрутило в воздухе. От неожиданности я открыла глаза, а потом сразу же крепко зажмурила, потому что мир вокруг меня вертелся, ощетиниваясь приближающимися скалами. И все‑таки страх пришел, как я не ругала себя за малодушие. Но я из последних сил держалась, чтобы не начать просить бога о помощи. Кого угодно, но только не его.

Но вот на спине что‑то болезненно дернулось, лопатки будто свело спазмом, а мир вдруг перестал вертеться. Удара все не было и не было, я повторно открыла глаза и уже не закрывала их. Я летела. Не падала, а именно парила над равниной, что скрывалась под утреней дымкой, отдаляясь от скал.

"Ненавижу тебя, Тал!"

"Ты же сама хотела летать. Я только выполнил твое желание. Так что лети ко мне, птичка. Мне многое надо тебе сказать!"

Голос бога не предвещал мне ничего хорошего, но я не собиралась сдаваться. Раз я не умерла, то постараюсь отравить жизнь одному гаду. И вообще, раз уж мне подарили крылья, то самое время научиться, ими пользоваться.

* * *

Лоркан стоял, уткнувшись лбом в упругую стену защитной магии, раздираемый противоречивыми чувствами. Казалось, с падением Лины его покинула душа. Но сверр не обращал на это внимания. За все то время, что прошло с того момента, как Лор ощутил безысходность Лины, о себе он даже не вспомнил. Его затопило дикое отчаяние и душевная боль, все то, что испытывала Лина, когда делала шаг в пропасть. Ее "простите" все еще звенело в ушах, а взгляд полный тоски и обреченности стоял перед глазами. Лоркана не волновал вопрос, как Лине удалось преодолеть охранный барьер, больше мучил вопрос: "Почему?"

— Почему? — произнес бледный Ингмар то само слово, что крутилось в голове Лоркана. Молодой сверр трудом дойдя до стены, стоял рядом и следил за падающей в пропасть фигуркой. — Почему?! Что же ты наделала, Энжи?! Ты же сама вернула мне душу, дала надежду. А наш ребенок…

— Ты хотел сказать мой ребенок? — зло спросил Лоркан и сам же осекся. — Хотя сейчас это уже неважно, жить нам осталось недолго.

— Неважно, — глухо промолвил Ингмар. — Я думаю, она услышала наш разговор с целителем.

— Но почему она не поговорила со мной? — рявкнул Лоркан, ударяя ладонью по магическому барьеру. — Я ведь ни разу ее не ударил, откуда такое недоверие после всего, что с нами было?

— Я знаю Энжи, она бы не решилась на такой шаг без веской причины. Раньше да, но не сейчас. Я ведь чувствовал ее боль, тоску, любовь к ребенку. Не понимаю…

— Я тоже, если только она не хотела защитить его от участи худшей, чем смерть, — мрачно молвил Лоркан. Лину давно уже не было видно, в сердце поселилась пустота и равнодушие. Мужчина не боялся смерти, его мучило только одно, что он так и не успел сказать Лине, как много она для него значит. Его маленькое рыжеволосое чудо, любимица бога, как он считал еще совсем недавно, пока не просмотрел память Ингмара.

— Тал! — одновременно поняли мужчины, по какой причине их супруга могла так поступить. Лоркан уже знал, что их ритуал провел вовсе не Киган, а его младший брат, который преисполнился нездоровым интересом к Лине. А не надо иметь много ума, чтобы понять — бог может отравить жизнь любому.

— Он не даст Энжи умереть, — хрипло проговорил Ингмар, всматриваясь в пелену над равниной, стремясь разглядеть любимую. В ответ на эти слова внизу что‑то вспыхнуло золотистым сиянием и осталось поблескивать на фоне серой мглы. Ветер постепенно сносил это нечто в сторону от горы.

Тут на мужчин обрушился чужой гнев и раздражение, а так же решимость и затаенная радость.

— Жива, — разнесло эхо облегченный вздох Лоркана. Ингмар резко оттолкнулся от стены и, пошатываясь, побрел к двери. — Ты куда.

— За своей женой, — в глазах бывшего адъютанта плескалась решимость и жажда убийства, даже Лоркан не рискнул бы сейчас его остановить, но сверр и не собирался этого делать.

— Я с тобой. Только к целителю зайдем, не хочу, чтобы ты сдох по дороге и утянул нас за собой, — хмыкнул Лор, а потом ехидно добавил: — Я еще собираюсь прожить долгую жизнь со своей любимой женщиной.

— А как же Совет? — не менее язвительно спросил Ингмар.

— Разберемся с Талом, займемся ими, мне давно не нравится это скопище старых маразматиков, — глаза Лоркана похолодели, а руки сжались. Он понимал, что это бравада, что так просто разобраться с богом у них вряд ли получится, но отступать не собирался. Никто не имел права становиться между ним и его женщиной, той самой единственной и желанной.

* * *