Солнечный удар

 Объявили прибытие очередного поезда. Народ бросился к виадуку, переходя на второй путь. Андрей скользнул взглядом по толпе. Внешность у Елисея Федуловича примечательная: высокий, с бобриком на макушке, легко можно вычислить. Главное, что б был. Остальное, дело техники. Но нет, не видно, кажется, все чисто. Внимание привлек высокий мужчина в белой кепке, мчавшийся по переходу сломя голову. Вообще–то, ничего странного, хочет первым место занять. Только вот оглядывается, будто ищет кого–то… или убегает? Минутку.

 Андрей вскочил с места. Этот суматошный пассажир, ни дать ни взять — Могила в шапочке. Рост, манеры, телосложение — все подходит. Не мешало бы его проверить. А чемодан? Рядом сидели довольно подозрительные типы — небритый парень и двое шустрых пацанят. Попроси лису гуся посторожить. Взять с собой? Идея хорошая, правда, криминальчиком попахивает, потом ведь не объяснишь, что для сохранности прихватил. Что же делать, время–то уходит.

 К счастью, на крыльце вокзала появилась долгожданная хозяйка, но, к удивлению Полынцева, отправилась в противоположную от чемодана сторону.

 - Женщина, женщина! — помахал ей рукой Андрей. — Я спешу, заберите свои вещи.

 - Сейчас, сейчас, — кивнула она. — Еще там посмотрю, подождите.

 Ну, это уже было чистое нахальство. Попросила об одолжении, а теперь еще и в обязанность вменила. Правильно вас жизнь наказывает.

 - Я убежал, смотрите за ним сами, — крикнул он, направляясь к виадуку.

 - Ну, ты подумай, какие люди! — возмутилась дама, снимая панамку. — Минуту посидеть не могут.

 Время было упущено, большая часть пассажиров уже вошла в поезд, а среди оставшихся, Могилы, естественно, не было. Самое разумное сейчас — по–быстрому опросить проводниц. Андрей помчался вдоль состава…

 - Не садился к вам такой высокий, с бобриком? — спросил он угрюмую женщину из первого вагона.

 - Нет, — покачала она головой…

 Бегом в следующий…

 - Не было мужчины с бобриком?

 - С животными сегодня никого не было, — с улыбкой ответила корявенькая брюнетка из третьего.

 Не задерживаясь, дальше…

 - Высокий, с бобриком, лет сорока, не садился?

 - С бобриком? — переспросила толстушка из пятого. — Вроде бы, заходил.

 Полынцев взлетел на подножку.

 - Какое купе?

 - Кажется, восьмое.

 Он заскочил в тамбур и, обогнув, как горнолыжник, пассажиров, рванул ручку предпоследней двери.

 За столиком действительно сидел мужчина с бобриком, но дать ему сорок можно было, разве что с глубокого похмелья или в кромешной темноте.

 - Девушка, сорок — это четыре десятка лет, а не семь, — подсказал Андрей проводнице, выходя на перрон…

 - Высокий, с бобриком, не садился? — подбежал он к следующему вагону.

 - Высокий — да, с бобриком — нет, — отчеканила строгая симпатяшка в мини–юбке, сверкнув глазками–семафорчиками.

 Ах ты, черт! Как же он упустил, Могила ведь в кепке, поэтому бобрик никто не заметил. Вот же, идиот. Это что ж теперь, назад бежать, всех по новой опрашивать?

 - Спасибо, девушка, вы мне очень помогли. В каком он купе?

 - В пятом.

 Без особой надежды Полынцев направился к двери.

 И ведь часто так бывает, когда уже ничего не ждешь, вдруг, раз — и клюнуло.

 Елисей Федулович лежал на верхней полке, лицом к стене, и делал вид, что это не он. Ну, как же, как же, вон кепка, вон бобрик, наш клиент, нет сомнений.

 - Уф, — опустился Андрей на сиденье. — Успел. Ну что, поговорим, пока в купе пусто, а то люди соберутся, неудобно будет.

 - Ох, и достали вы меня своей подозрительностью, — кряхтя, повернулся Могила. — Думал, хоть уеду спокойно.

 - Так вы и уедете, только правду мне расскажете, и счастливого пути, задерживать не стану, отнесусь с пониманием.

 - Я уже все рассказал.

 - Не все.

 - Что еще?

 - Например, то, что вы, бывший военный. Так?

 Могила сполз вниз, пошарив ногами под столом, надел туфли. Вид его напоминал бедолагу, получившего вчера телеграмму о смерти близкого родственника, а сегодня узнавшего о том, что тот лишил его наследства.

 - Откуда вам это известно?

 - Не все ли равно. Правда или нет?

 - Ну, допустим.

 - И, что были в Чечне. Так?

 - А вот это, уже мимо. Я уволился из армии еще до войны с ними.

 - Не понял? — удивился Полынцев. — Как, до войны?

 - Вот так. После окончания училища прослужил в войсках пяток лет, да плюнул на казенную жизнь, сбежал.

 - А как же? — Андрей хотел поделиться своими соображениями по поводу 'Белых колготок', но передумал. — Значит, вы на самом деле не заходили к Яне?

 - Ну, я же все рассказал: вернулся за бутылкой, но Вика назад отправила, больше не пытался.

 Полынцев озадаченно почесал затылок.

 - Может, оно и к лучшему.

 - В каком смысле?

 - Пусть дело нераскрытым остается: и у меня совесть на месте, и у вас лишних проблем не возникнет. Счастливой дороги. Извините за беспокойство.

 Они крепко пожали друг другу руки и тепло попрощались.

 Андрей проводив поезд взглядом, не спеша, зашагал к вокзалу. Ну, что ж, последняя версия отвалилась. И хорошо. Теперь свободен, как трюм после разгрузки. Можно спокойно идти на море, отпуск–то не резиновый, тает с каждым днем.

 - Вот он, вот он! — раздался сзади знакомый женский голос.