Солнечный удар

Димон же, ни с того ни с сего оживившись и мгновенно позабыв про свою хандру, опять стал рассказывать то, что уже было известно приятелю с его же слов. Но это, по-видимому, нисколько не смущало Димона. Он пересказывал всё это не столько напарнику, сколько самому себе, вновь и вновь воскрешая в памяти и переживая приятные мгновения из недавнего прошлого, так резко контрастировавшие с его нынешним сумеречным расположением духа.

Андрей слушал разглагольствовавшего, чуть не захлёбывавшегося от восторга товарища с подчёркнуто безразличным, бесстрастным видом, позёвывая и рассеянно поглядывая туда-сюда, явно демонстрируя своё невнимание и скуку.

И Димон, несмотря на своё самозабвение, заметил это. И, по всей видимости, был несколько задет таким очевидным небрежением. Он вдруг прервал свой интересный только ему самому рассказ и, смерив приятеля выразительным, едким взглядом, неожиданно поинтересовался:

– А что это у вас там с Натахой случилось?

Андрей чуть прикрыл глаза и двинул бровью.

– Да так, ничего особенного.

Димон недоверчиво покачал головой и поцокал языком.

– Да ладно тебе! Я ж всё отлично видел. Не слепой, слава богу… Вы на выпускном не общались, ты ушёл раньше времени, и без неё. А она весь вечер была как не в себе. То веселилась напропалую, бухала и танцевала больше всех, лезла к пацанам целоваться… И ко мне в том числе, – он заулыбался и чуть покраснел от удовольствия. – То вдруг мрачнела, забивалась в угол, никого не хотела видеть и, кажется, даже плакала. Ну, глаза, во всяком случае, у неё красные были, когда она возвращалась после этих отлучек… Вот я и подумал – и, согласись, не без оснований, – что вы поругались. И, кажется, серьёзно поругались. Так ведь, а?

Андрей помолчал несколько мгновений, словно обдумывая услышанное, а затем пожал плечами и обронил:

– Ну да, пожалуй, так.

– А чего? – немедленно полюбопытствовал Димон. Но, заметив тень, пробежавшую по лицу друга, тут же дал задний ход: – Не, ну это, конечно, ваше дело. Это я так, машинально спросил.

Андрей, видимо немного устав, а может быть, охваченный внезапной задумчивостью, перестал двигать вёслами и приподнял их над водой. Капли градом сыпались с них, вспыхивая на солнце, как драгоценные камни, и с тихим плеском ныряя в родную стихию. С берега доносились весёлые детские крики и смех, – там, на мелководье, возилась неугомонная мелюзга, которая, казалось, не замечала изматывающей жары и всем своим поведением и видом выказывала беспредельную, неуёмную радость жизни. Которую, очевидно, совершенно не разделяли их родители, разморенные и распаренные тела которых лежали поблизости, казалось, совсем безжизненные и, как и большинство тел отдыхающих, сильно смахивавшие на трупы.

– Да, ты всё правильно заметил: мы действительно поругались, – промолвил после минутного безмолвия Андрей, задумчиво глядя вдаль и чуть пошевеливая бровями. – Хотя и не ругались вообще-то… Просто расстались. Должно быть, надоели друг другу… Так бывает, – прибавил он с лёгкой усмешкой.

Димон с напряжённым, чуть туповатым выражением, хмуря лоб и жуя губами, слушал товарища, как будто с усилием воспринимая и переваривая полученную информацию. Но, по-видимому, всё же воспринял, так как покрутил головой и с немного ехидной улыбочкой проговорил:

– Ну, она тебе, может, и надоела. Уж не знаю почему… А вот ты ей – вряд ли. Судя по тому, как она вела себя после вашего разрыва. Она реально переживала.

Андрей вздохнул и пожал плечами.

– Ну что ж поделать? Я больше не люблю её. Сердцу, как говорится, не прикажешь.

На Димоном лице изобразилось некоторое недоумение.

– Твоё дело, конечно. Но не знаю… Я б такую шикарную тёлку не решился бросить… С жиру ты, Андрюха, бесишься, – и Димон взглянул на приятеля с плохо скрытой завистью.

Которую Андрей, однако, не заметил или не счёл нужным заметить. Он ответил спутнику весёлым, беззаботным взором и таким же тоном проговорил:

– Но есть ведь и плюс в этой ситуации. Наташа теперь свободна! Можешь подъехать к ней. Ты ведь всегда был неравнодушен к ней, не так ли?

Димон фыркнул и, словно уличённый в чём-то неприличном и чуть ли не постыдном, залился краской и протестующе вскинул руку.

– Ничего подобного! С чего ты взял? Это клевета! Поклёп… Ну, она мне нравится, конечно… Она классная тёла… Но не более того. И не надо наговаривать на меня.

Андрей прищурил левый глаз и заговорщически подмигнул другу.

– Ну, смотри, как знаешь… Я могу только посоветовать тебе, как человек бывалый: Наташка огонь! Рекомендую. Не пожалеешь…