Солнечный ветер

– Светлых мыслей, психолог Аверина – мгновенно отозвался дух корабля. Или его разум, я еще не поняла. – Я слушаю, только быстро.

– Кто-то пытается взломать вход в наш сектор. Капитан час назад изменил коды входа и заблокировал вход.

– Понял.

Секунду спустя за дверью раздалось странное жужжание, треск каких-то разрядов, звук борьбы и все затихло.

Слушая напряженно я присела на приступок того, что должно быть бассейном и затаила дыхание.

– Все в порядке, больше подобное не повториться. – отрапортовал браво Петрович. Еще пожелания?

– Доложить о произошедшем капитану!

Я уже догадалась о том, что тут произошло и скорей разозлилась, чем испугалась.

– С первой секунды вашего сообщения.

3. Выбор

Сова. Имперский фрегат 27-313, класса Аngelus-Iustitia Inspector Victoriam. Периферия двойной звездной системы Кеплер 47

Вот знал капитан, спинным мозгом он чувствовал – не будет добра от идеи оставить лиглянку в покое. Не работает логика с женщинами, особенно с молодыми, красивыми и… вообще не работает.

Вроде бы и все правильно: судя по крупинкам той информации, что успел он собрать о загадочном культе лиглян, Нэрис сейчас проходила болезненную стадию физических изменений. Отсюда и обмороки и все остальное. Предписан покой и положительные эмоции.

И где же их взять?!

Когда все идет не по плану, когда виталитовая руда в качестве топлива оказалась весьма далека от проектных возможностей корабля. Когда уже пребывая в точку выхода в зону большого прыжка они обнаружили, что к нему не готовы. Химик Родик в дуэте с их энергетиком Хичем не спали уже трое суток, пытаясь решить нерешаемую задачу. А когда спал Аверин? Судя по ощущениям – никогда. Лошадиные дозы энергетиков, и ругающийся на всех доступных воображению медика языках этой галактики Ойле накачивал командира коктейлями поддерживающими и обезболивающими.

И капал на мозг.

Ситуацию облегчить могло отключение контура гравитации корабля, но Макар даже представить не мог себе хрупкую Нэрис повисшую между полом каюты и потолком. Это их тренируют годами, а что делать ей? И приказа не отдавал. Хотя все понимали, в чем дело и выразительно в спину молчали.

Она – его слабость. Та самая, что не может позволить себе капитан и инспектор Аверин. Он сам все решит, он справится с ситуацией. Его много лет обучали подобному. Будет трудно, он справится. Но…

Прости, солнышко, придется побыть тебе как-то одной.

Каждое утро он приносил ей цветок, под дружеским, всепонимающим взглядом Гесса похищая его из дендрария. У него было ровно пятнадцать минут на отдых во время смены вахт, и тратил их капитан совершенно бездарно. Он как мальчишка сбегал, отключив все датчики наблюдения, бесшумно проскальзывая в дверь ее каюты, водружал свой трофей в специальный сосуд, садился рядом на стол и тихонечко любовался своей спящей почти-что-женой.

Прости, милая, он может быть рядом только лишь эти минуты.

Именно так и живут капитаны. И подглядывать втихаря за неспешной жизнью в семейных апартаментах Авериных он тоже украдкой себе позволял. В тайне от всех.

И что с этим со всем теперь делать?

Он – убогий осел, допустивший подобную ситуацию. Когда для всего экипажа (кроме Гесса, конечно) появление никому не знакомой, но уже неприятной «девицы» стало проблемой. И причины он не понимал. Еще доктор, прессующий издевательскими докладными о состоянии «этой лиглянки» и настаивающий на принудительном погружении ее в стазис. За одну только эту идею Аверин готов был свернуть ему шею.

Прости, дорогая, что втянул тебя в этот космический ад.

Он осторожно погладил шершавый затылок мирно свернувшейся калачиком у него на коленях жены и вздохнул.

Тихо прошелестел личный вызов от Гесса. Отвечать не хотелось, но капитан знал, – это срочно. Сегодня вообще нет и не может быть пустых сообщений.

– Как она? – первый тихий вопрос и Макар ощутил укол ревности. И сразу же следом печальное: – Срезонировала…

– Боюсь, что да, – вынужден был он признать. – Отключилась, но сейчас уже спит. Что там у нас по отсекам?

– Выпускай ее, Мак, – проигнорировав прямой вопрос, Гесс явил просто неслыханную для себя прямолинейность. – Боюсь, что иначе никак не решить эту проблему. Трезво подумай: даже если мы выйдем в прыжок на ближайшую станцию, от нее до системы Шедара лететь своим ходом декаду. Это минимум.

– Скажи… – стараясь говорить как можно тише и ругая себя за брошенный на столе видер прошептал капитан, – ты ведь знаешь, кто воду мутит?

– Ты и сам это знаешь, – тихо фыркнул в ответ ему Гесс. – И выпустил его из-под ареста. Освободи ее. Она справится, я помогу.

Не мог капитан оставлять экипаж без врача. Его собственное состояние тоже оставляло желать… Да и Нэрис тревожила, а еще пассажиры. Пришлось выбирать. И он сам не рад этому выбору.

Она вздрогнула отчего-то во сне и к нему еще крепче прижалась.