Солнечный ветер (сборник)

— Меня это тоже тревожит,— признался Хилвар.— Но мне кажется, что к тому времени, как наши народы смогут снова хорошо узнать друг друга, проблема эта разрешится сама собой. Мы оба можем оказаться правы: пусть наши жизненные циклы слишком коротки, но зато ваши, без сомнения, чересчур уж длинны. В конце концов будет найден какой-то компромисс...

Олвин задумался над этим. В самом деле, единственную надежду следовало искать только в этом направлении, однако столетия переходного периода, конечно же, будут очень сложными. Он снова припомнил горькие слова Сирэйнис: «И он, и я будем мертвы уже целые столетия, в то время как вы будете еще молодым человеком...» Что ж, хорошо: он примет эти условия. Даже в Диаспаре все дружеские связи развивались в тени того же самого — сотня ли лет, миллион ли, в конце концов это не имело значения.

С уверенностью, которая выходила за пределы логики, Олвин знал, что благополучие народа требовало сосуществования двух культур. В этом случае индивидуальное счастье окажется на втором плане. На момент человечество представилось Олвину чем-то куда более драгоценным, нежели как просто фон его собственного бытия. И он без колебаний принял ту долю личных потерь, которую, наступит день, принесет ему сделанный им выбор.

Мир под ними продолжал свое бесконечное вращение. Чувствуя настроение друга, Хилвар молчал, пока наконец Олвин сам не нарушил устоявшуюся тишину.

— Когда я в первый раз ушел из Диаспара, я и понятия не имел — а что же я надеюсь найти? — сказал он.— Тогда меня вполне мог удовлетворить Лиз, и он меня и удовлетворил, но теперь все на Земле кажется таким маленьким... Каждое сделанное мною открытие вызывало все более серьезные вопросы, открывало более широкие горизонты... Где, где все это кончится?..

Никогда еще Хилвар не видел своего друга таким задумчивым, и ему не хотелось мешать этой погруженности в самого себя. За последние несколько минут он очень многое узнал о друге.

— Робот сказал мне, что этот корабль может достичь Семи Солнц меньше чем за день,— сказал Олвин.— Как ты считаешь — отправиться мне туда?

— А ты что же — полагаешь, что мне удастся тебя отговорить? — вопросом же негромко ответил Хилвар.

Олвин улыбнулся:

— Это не ответ. Кто знает, что именно лежит там, в пространстве? Может, Пришельцы и покинули Вселенную, но в ней могут найтись и другие разумные существа, враждебные Человеку...

— Да с какой же стати им быть враждебными? — поразился Хилвар,— Эту проблему наши философы обсуждали на протяжении веков. По-настоящему разумная раса просто не может быть враждебной разуму.

— Но Пришельцы...

— Они — загадка, я согласен. Если они действительно были злобны, то к настоящему времени наверняка уже уничтожили сами себя. Но даже если этого и не произошло...— Хилвар указал на бесконечные пустыни под кораблем: — Когда-то у нас была Галактическая Империя. Что есть у нас теперь такое, что им хотелось бы захватить?

Олвин был несколько удивлен, что вот нашелся и еще один человек, исповедующий точку зрения, так близко подходящую к его собственной.

— И что — весь ваш народ думает так же? — поинтересовался он.

— Да нет, только меньшинство... Средний человек над всем этим просто не задумывается. Но спроси такого — и он наверняка скажет, что, если бы Пришельцы и в самом деле хотели уничтожить Землю, они сделали бы это уже давным-давно... Мне как-то не кажется, что хотя бы кто-то боится их и на самом деле...

— В Диаспаре все совсем по-другому,— вздохнул Олвин.— Мои сограждане — безумные трусы. Они ужасаются при одной мысли о том, что можно выйти за пределы городских стен, и я просто не представляю себе, что с ними станется, когда они проведают о моем космическом корабле. Джизирак сейчас уже, конечно, обо всем рассказал Совету... Хотелось бы мне знать, что они предпринимают...

— Это-то я могу тебе сказать! Сейчас они готовятся принять первую делегацию из Лиза. Мне только что сказала об этом Сирэйнис.

Олвин снова посмотрел на экран. Сам он мог в мгновение ока покрыть расстояние между Лизом и Диаспаром. Одна из целей была достигнута, но теперь это уже не казалось таким уж важным. И все же он был очень рад. Уж теперь-то окончатся долгие века стерильной изоляции...

Сознание, что он добился успеха в том, что когда-то было его главной миссией, выветрило из головы последние сомнения. Здесь, на Земле, он исполнил свое дело быстрее и тщательнее, чем мог надеяться поначалу. Был открыт путь к тому, что могло бы стать его лоследним и, уж конечно, самым выдающимся предприятием.

— Отправишься со мной? — спросил он, отлично сознавая, чего именно просит.

Хилвар пристально посмотрел на него.

— Мог бы и не спрашивать,— ответил он.— Я сообщил маме и всем друзьям, что улетаю с тобой,— и было это добрый час назад!