Солнечный ветер (СИ)

Время тянулось бесконечно. Иногда Шут открывал глаза по-другому и оглядывался вокруг, проверяя, не наступила ли уже ночь. Между делом он пытался наслать охраннику нестерпимое желание покормить обитателей темницы, но мужик этот бы на редкость глух к своему внутреннему голосу, да и любым другим голосам тоже.

В конце концов, Шут и не заметил, как сам уснул. Зато когда проснулся, была глубокая ночь — самое то время для 'сонных бесед', как он называл их про себя.

Он долго колебался, думая кому лучше присниться… Не так много было людей, знающих о его даре и способных помочь. Просить самого Руальда Шут откровенно боялся. Ему казалось, что король не отнесется к такому сну серьезно и не пожелает выслушать человека, который нанес ему жестокое оскорбление. По всему выходило, что обращаться лучше всего к Дени… Старый гвардеец все равно догадывался о странных возможностях господина Патрика.

Но сколько Шут ни пытался, сколько ни искал капитана в лабиринтах снов, все было напрасно. Ночь миновала, и в обычном мире уже наступило утро, а Шуту так и не удалось ничего сделать. Ему было невыносимо жаль потраченного впустую времени…

Когда он вернулся в темноту каменного узилища, настроение оставляло желать лучшего: Шут был голоден, не выспался и — что самое ужасное — так ничего и не сделал. Ночные часы пролетели, как несколько минут… осталась только усталость и нестерпимое желание провалиться в беспробудный сон.

— Май, — негромко позвал Шут, — ты где?

— На горшке, — донеслось в ответ. — Ты так меня напугал, что я решил расстаться с остатками позавчерашнего ужина.

— Напугал? — Шут насторожился. Ему вовсе не хотелось, чтобы пройдоха-скрипач заподозрил что-то лишнее.

— Ага, — весело прозвучало со стороны дырки в полу. В беззаботном голос музыканта страха не было ни на грош, и Шуту сразу же стало понятно, что опасаться нечего. — Видать крепко тебе по котелку вдарили, — сказал Май, — уж очень беспокойно ты спал, господин Патрик.

— Да… — охотно согласился Шут. — Крепко. До сих пор гудит, — он почти не соврал, потому что голова и впрямь была как чугунная. — Так что я, пожалуй, еще посплю… — и добавил с усмешкой: — Все равно здесь больше делать нечего.

— Эт точно… — вздохнул Май. — Хотя лучше бы ты рассказал чего интересного про себя… А то все я, да я…

— Расскажу, — ответил Шут, а сам подумал, что от таких рассказов скрипачу и впрямь стало бы ой как не по себе… — Позже. Вот вздремну еще часок…

Может быть, прошел час, а всего вероятней — намного больше. В темноте легко потерять счет времени. Шут проснулся, когда Май двинул его локтем в бок и горячо зашептал что-то. С трудом разлепив глаза, он не сразу понял, о чем речь.

— Ну же, Пат! Просыпайся! Слышишь ты меня?

— Угу… — Шут глубоко вздохнул и потянулся.

— Сторожила приходил!

— О! — это была неплохая новость. — Принес еды?

— Шиш. Сказал, что хозяин его воротился!

Сон разом слетел с Шута.

— А еще что говорил? — уже знакомое чувство тревоги возрастатало стремительно, как грозовая туча, что внезапно закрывает полнеба.

— Ничего не говорил… — пробормотал скрипач. — Вот только кажется мне, хорошего нам ждать не стоит…

Тут уж Шут был полностью согласен. Но поскольку сделать он ничего не мог, оставалось только тихо молиться.

Долго ждать им не пришлось.

Когда в дверном замке заскрежетал ключ, пленники разом замерли. Шут и дышать перестал. От дурного предчувствия у него до тошноты скрутило нутро, он даже порадовался, что давно не ел… В первую минуту глаза его совсем ослепли от яркого пламени — это стражник осветил темницу факелом. Заслонив лицо руками, Шут пытался разглядеть, кто стоял за спиной у этого трусливого пса, но никак не мог — смотреть было ужасно больно.

— Ты! — услышал он небрежный злой голос и сразу же понял отчего-то, что обращаются именно к нему. — Да, ты, прихвостень королевский! Вставай и на выход! Быстро!

Шут неловко поднялся на затекших от жесткой «постели» ногах и успел поймать удивленный взгляд Мая. Скрипач как будто пытался заново понять, с кем же все-таки свела его судьба в этом каменном мешке. И, судя по всему, он уже догадался, что не с дамским фаворитом…

— А я? — негромко спросил музыкант.

— А ты сиди, — рявкнул в его сторону охранник и, обернувшись к Шуту, схватил его за руку: — Шевелись, тощая дохлятина!

Шут вздрогнул от внезапного прикосновения и попытался выдернуть плечо из цепких пальцев стражника, но кончилось это тем, что в скулу ему тут же врезался крепкий кулак. Он даже увернуться не успел, только, зажмурился, когда боль вспыхнула перед глазами ярче факельного света.

А когда спустя мгновение снова распахнул ресницы, то увидел наконец, кому обязан столь радушным приемом…

Догадки оказалась верны.

Рядом с охранником стоял, поигрывая кольцом на руке, господин бывший министр безопасности.

Он улыбался Шуту очень ласково.

5