Солнечный ветер (СИ)

Желторотиками звался первый курс, так как эта категория курсантов вела себя соответствующе: много выпендривалась, громко голосила, привлекая к себе внимание и щёлкая клювом, и нарывалась на неприятности, которые и находила в избытке. Больше делать ничего не умела. Одним словом - неоперившаяся мелкота, что с них взять? Вроде птица - мозг, клюв и крылья в наличии имелись, включая рефлексы и инстинкты, но когда ещё она всё это богатство по назначению применит?

Далее шли Пингвины, второкурсники. Числились птицами, без сомнения, уже что-то знали и кое-что умели в пределах своей специфики. Летать, правда, пока не получалось, зато пингвины отлично махали куцыми крыльями, красиво скользили на брюхе и эффектно исчезали из поля зрения, когда назревала трёпка. Желторотикам такое и не снилось.

Страусы - это третий курс. Пока не летающий, но огрызающийся контингент, здорово бегающий по пересечённой местности. И яростно нападающий, когда его загоняли в ловушку. Все страусы обладали хорошо поставленным ударом мощных ног, но в любой заварушке, требующей включить мозги и принять нестандартное решение, мгновенно ныряли головой в песок и неприятности встречали задом. Середнячок тот ещё напарник!

Альбатросы - уже элита, это птицы, перелетевшие экватор, умеющие многое, например, пикировать и планировать. А также думать и принимать решения. За ними было приятно наблюдать.

Орлами звались выпускники. На них смотрели с придыханием и восхищением все остальные «пернатые», а при встрече в узких коридорах уступали дорогу без колебаний. Никто уже не осмеливался бросать им вызов, так как не было желающих именоваться «тем самым идиотом», кто покатил бочку на «орла». За глаза выпускников звали матёрыми хищниками, виртуозами в воздухе и это были лишь немногие прозвища, характеризующие наивысшую касту курсантов Лётной Школы. По праву, надо сказать.

Орлы и Альбатросы всегда находили общий язык между собой, снисходительно выслушивали Страусов и делали всё равно по-своему. Но дружбы между Альбатросом и Пингвином, и уж тем более между Орлом и Желторотиком, не будет никогда. Таковы неписаные законы лётного сообщества. И до сих пор они работали без сбоя, но что-то подсказывало Дженсену, что прецеденту быть - это лишь дело времени.

*****

Дженсен сразу догадался, где сидит знаменитый новичок, потому что только за одним столиком было чересчур весело для середины дня. Среди группы сидящих курсантов непривычно выделялся высокий лохматый парень, и Дженсен зло прищурился. Сразу три вещи мгновенно бросились ему в глаза.

Во-первых, курсанты на протяжении всего обучения должны стричься коротко; согласно директиве №28 стандартная стрижка будущих пилотов - это короткий полубокс и все новобранцы «оболванивались» в первый же день, без разговоров. Исключения допускались только в отношении курсантов-девушек. Устав запрещал им в урочное время носить волосы распущенными, и, особенно, при пилотировании, но допускался хвост, пучок или коса; в свободное от учёбы время запрет снимался. Новичок точно не девчонка, и уже прошло три недели с начала учёбы. Дженсен недоумевал: почему тот до сих пор щеголял с отросшими патлами, и куда смотрит Администрация Школы?

Во-вторых, Дженсен заметил, как третьекурсник Марк Баризи, местный задрот, тихоня и скромник в одном флаконе, смеялся и весело размахивал руками, словно это не он три года подряд отсиживался в электронной библиотеке Школы, скрываясь от разборок. Дженсен его не любил и не уважал, хотя тот ему ничего такого не сделал, однако, когда они встретились впервые, произошёл неприятный инцидент, после которого они старались избегать друг друга.

В-третьих, шедший рядом Вент слегка толкнул Дженсена плечом и, когда тот обернулся, кивком головы указал на противоположную часть столовой. Там сидела команда Ясуды в полном составе и испепеляла взглядом весёлый столик, но пока вела себя смирно и молчала, что само по себе было Событием. Глядя на их застывшие лица Дженсен догадывался, что на самом деле они в бешенной ярости, по крайней мере, Ясуда так точно, если даже не заметили его появления.

...С Ясудой у Дженсена были свои счёты. Потребовались долгие месяцы противостояния и сотни стычек с настырным японцем и его подручными хомяками, чтобы почувствовать себя в относительном покое. И далеко не всегда (особенно в первое время) Дженсен выходил победителем из битв местного значения, и последствия столкновений чётко фиксировались в его Мед-карте. Но Дженсен не сломался, выстоял, а некоторое время спустя заметил странное: банда Ясуды не задирала пилотов вообще, если в пределах видимости находился Эклз или его друзья.

Это была маленькая, в какой-то мере неожиданная, но значимая победа. Однако, в Школе одновременно обучалось порядка тысячи курсантов, разбросанных по десяткам корпусов и полигонов, и Дженсен физически не мог стать телохранителем каждого «желторотика»,  нуждающегося в защите. И потому случалось всякое.