Солнечный ветер (СИ)

— Никто не посмеет заставить тебя делать то, к чему ты не готова, моя светлая донна! — он отлично понял ее и говорил охрипшим шепотом. — Для этого есть рыцари Ордена, и они никогда не позволят тебе, без крайней на то нужды, быть карающим мечом правосудия. Никогда… Ты не знаешь их, но они знают тебя. Ты для них, как белоснежное шелковое знамя, как хрустальный хрупкий шар и они относятся к тебе, словно ты первая и единственная женщина в их мире, впрочем, так оно и есть… Они умрут за тебя, но если ты, когда-нибудь решишь встать с ними рядом, и точно также, будешь, готова умереть за них, они будут непобедимы… Они несокрушимы и сейчас, и сломить их невозможно, но никто, слышишь, никто и никогда не посмеет заставить тебя делать это! — он жестко разговаривал с ней. Он смотрел ей в глаза и видел все ее мысли…

— Ты не готова сейчас и не убеждай меня в обратном… Но, брать уроки мастерства и учиться обращаться с оружием ты можешь, когда пожелаешь, моя донна. Этого тебе никто не посмеет запретить.… По крайней мере, ты должна это уметь для своей собственной безопасности… — и отвечая на ее немой вопрос, Мигель бешено сверкнул глазами. — Ты же знаешь, что твоя безопасность — это моя работа, мой долг, мое единственное и острое желание, я всегда буду рядом! Но, жизнь меняется быстро, и обстоятельства очень изменчивы…Ты должна быть сама смертельным оружием и ты им станешь, я обещаю тебе, Белла! — он, извиняясь за резкое и непочтительное обращение с ней, замер, как холодная статуя с опущенной головой.

— Прости меня… Я забылся, донна! — он посмотрел на ошеломленную Беллу, и, проклиная сам себя, не знал, чем же еще ей помочь. Он был готов умереть за нее, убить кого угодно ради нее, но успокоить ее он не умел…

Белла, легко соскользнула с шелкового покрывала, и подошла к Мигелю. Она взяла его за руку, встала рядом и заглянула ему в глаза.

— Не проси у меня прощения, Мигель… Я терзаюсь сама и тебя мучаю. Но ты меня и, правда, успокоил. Прости… Я всего лишь женщина. Обычная, земная, слабая и беззащитная, сейчас, по крайней мере. Меня мучают сомнения, мысли, свои новые ощущения и я не знаю, с кем мне поговорить об этом… Джейк далеко и ему сейчас не до меня. Остаешься ты, Мигель! — она улыбнулась ему, и плавно забрала свою ладонь из его огромной, цепкой руки. — Прости, меня, за это…

Она продолжала стоять рядом и смотреть на него. В черных, непроницаемых глазах Мигеля, словно пробежала волна, всколыхнувшая в них холодность и бесстрастность, и принесшая откуда-то из глубин, с самого дна, сострадание и жалость. Он испугался этих чувств и, боясь, вновь оттолкнуть и причинить ей боль, медленно и с теплотой в голосе произнес:

— Этим ты хороша, Белла… Ты даешь силу, когда она нужна, и своей слабостью удесятеряешь ее… — он вспомнил что-то и полез в задний карман джинсов. Он вынул что-то, разжал свою огромную ладонь и показал Белле. На ней лежала старинная золотая подвеска в виде маленького бесстрашного тореадора, украшенная бриллиантами. Они вспыхнули в свете ламп сверкающим фейерверком. Мигель протянул ее Белле.

— Граф Аро Вольтури просил передать тебе ее, в знак признания своих ошибок… Клан Тореадор склонил перед тобой свою голову, и просит чтить и уважать его. Они просят твоей милости и справедливости, моя светлая донна! — он почтительно вложил подвеску в ладошку Беллы, и поклонился. Белла ответила ему таким же поклоном.

— Больше он ничего не просил передать, Мигель? — она уже спокойно, и открыто, без тени смущения и сомнения, смотрела в глаза Мигелю.

— Он просил сказать, моя донна, что слишком поздно понял, что за твоей беззащитной и слишком человеческой сущностью, скрывается страшная и грозная сила, с которой ты скоро окончательно совладаешь, и будешь править мягкой рукой, в ежовой рукавице… Он сожалеет, что не понял этого раньше… — Мигель говорил это и прятал свои глаза под опущенными веками. Белла знала, что он сказал не все, опустив одну важную деталь из слов графа Вольтури, о том, что она сама скоро станет монстром, страшнее вампиров и всей прочей другой нечисти, но, обуздать ее сможет только избранный ею… Про оборотней не было сказано ни единого слова. «Говорите, избранный… Я выбрала Джейка, он мой избранный… Или он не угоден кому-то? Меня это волнует меньше всего, это моя жизнь и я решаю…» — вспомнив о нем, у нее на душе потеплело.

Она посмотрела на свою правую руку с браслетом. «Это подарок Джейка… Он поймет, конечно, но ему будет неприятно… Я не хочу его огорчать!» — размышляла Белла. Она тут же вспомнила о подарке Элис. Массивный золотой браслет дожидался в плоской, голубой, вытянутой коробочке от Тиффани своего выхода в свет! «Элис совсем спятила…Она утратила всякую меру! Тиффани! Хотя…Как кстати…» — Белла вытащила его и показала Мигелю. Он тут же понял ее без слов и ловко прикрепил подвеску. Белла невесело усмехнулась и посмотрела на свой новый браслет на другой руке. «Что же, достойное применение… Элис будет рада!» — Белла покрутила его на тонком запястье.