Солнечный зайчик

«Началось, — подумал Миша, — теперь его защитит робот и фонарик. Не я. Вот то, чего я так боялся».

— Ну ладно тебе, защитят они тебя! А я зачем? Ты же знаешь, что ваша главная защита это я! — Миша посмотрел в глаза сыну и перевёл взгляд на Олю. Та была белее белой стены у неё за спиной. Значит что-то случилось снова. — А что такого у нас в спальне, что тебя надо защищать?

Только сейчас он заметил, что в спальне горит свет. Обычно свет они включали там только тогда, когда собирались спать, но в этот раз что-то было по-другому. Олю всё время пугали налетавшие мошки в открытое на проветривание окно, а теперь горит свет и явно слышно звук с улицы, а значит, что и окно тоже открыто.

— Папа, а ты разве не знаешь, что там происходит? Там кто-то странный светит фонариком на наш потолок, но мы с мамой так и не смогли его сегодня найти.

Вот теперь они вместе с Олей искали источник света. Ну что ж, зато были при деле. Может именно поэтому жена такая бледная? Он глянул на супругу и та всё-таки что-то собралась ему сказать, нарушив своё молчание.

— Миша, переодевайся и пошли на кухню, у меня не было сегодня ни сил, ни желания готовить, так что пожарим яичницу. Тебя устроит такой вариант?

Миша что-то чувствовал, но промолчал. Яичница, так яичница. В детстве они всегда в деревне ели свежие жареные яйца, так что это его не расстроило ни капли. Теперь бы ещё с салом её приготовить, да только сала давно в их доме не было, так как Оля его просто ненавидела. Ну, ничего, и так сойдёт.

— Конечно дорогая, — сумел он выговорить, но слова давались с трудом, так как в горле пересохло, — я сейчас переоденусь и сразу на кухню. Можете накрывать на стол.

После этих слов Лёша соскочил с его рук и побежал на кухню, следом за ним пошло привидение его жены. По крайней мере, ему такая ассоциация пришла на ум.

Вот чёрт, а оно и впрямь теперь над их кроватью! Михаил стоял и смотрел на потолок. Да уж, как теперь он тут сможет спать сам? Сын с женой не смогли найти того, кто светит на потолок, а он теперь должен здесь оставаться сам… А может и вправду маленький домовой балуется своим маленьким фонариком?

— Домовой, это ты шалишь? Перестань, — и сам же испугался своих слов: а вдруг Оля услышит? — Хватит, и так набаловались. Выключай свой фонарик.

Последние слова были произнесены шёпотом, но почему-то, как ему казалось, Оля всё это слышала, а этого теперь он боялся больше всего. Раньше в деревне бабушка всегда подкармливала домового, говорила, что без этого он будет чудить. Может попробовать её метод? Что там она ему давала? Вроде молоко и хлеб. Надо сегодня попробовать, только положить их на кухне, а то ещё не хватает, чтобы домовой пришёл и начал ночью рядом с его постелью есть и пить. Но что случилось с Олей? Почему она так напугана, ведь по телефону он такого за ней не услыхал? Ладно, скоро разберёмся.

Переодевшись, он прошёл на кухню и вместе с семьёй поужинал жареными яйцами с хлебом. После ужина все пошли в зал смотреть очередную серию мультиков, которые теперь уже Миша выбрал для сына, и он под шумок проскочил в спальню. Сильно расстроило постельное бельё на диване в зале, но поделать с этим он ничего не мог, жена была слишком напугана.

Михаил взял в руки отвёртку и попробовал немного поскрести пятно. Эта идея ему не сильно нравилась, так как на потолке были дорогие обои, но выбора не было, надо было как-то успокаивать и свои нервы, и нервы супруги. Как он и ожидал, обои немного содрались, а пятно осталось на месте. Ничего с ним не произошло. Ничего страшного, попробуем ещё что-то, но в это время в спальню зашла Оля и посмотрела на него:

— Я сегодня слышала смех из спальни.

Миша напрягся, но сделал вид, что с ним всё нормально.

— В смысле смех? Лёша смеялся, играясь с роботом?

— Нет. Это был не он! Он сидел на кухне вместе со мной, но как мне кажется, он его просто не услышал. А я слышала! Тоненький детский голосок! Ты понимаешь! Я что схожу с ума, или это привидение какое-то балуется у нас дома? Или твой домовой?

Миша посмотрел на жену, не зная, что сказать, поэтому просто сел на кровать там, где и стоял. Нет, ну то, что его жена могла немного тронуться на нервной почве, он допускал, такие случаи были известны. То, что сын не слышал смеха, это что-то да говорит. Хотя надо спросить у него самому. Тем более Оля выглядела очень испуганной, так что могла от волнения и растерять рассудок, но тогда вставал очередной вопрос: не опасно ли оставлять с сыном жену? И не опасно ли оставаться и самому с ней в одной квартире? Теперь уже идея спать одному в комнате не казалась такой уж и страшной. Но вместо этого он сказал:

— Дорогая, ты главное успокойся. Может смех и был, но не здесь. У кого-то громко работал телевизор за стеной, и ты просто услышала этот звук. А может, на улице пацаны игрались, и засмеялись с чего-то. Не переживай. Хочешь, я завтра останусь с вами дома, скажу что приболел?

— Да, хочу! Я не хочу оставаться здесь одна с сыном!