Солнечный змей

— Мы стали совсем как солмики, — тихо хмыкнула она. — Река не узнает нас.

Хагван, казалось, дремал на дальней лежанке, укутавшись в шкуры — но на слово «Река» он вскинул голову и прижал к груди костяной колчан с огненными стрелами. Что олданец пробормотал, Кесса не расслышала, но пальцы его дрожали.

Повозка скрипнула полозьями и замерла, и несколько мгновений путники, похватавшие оружие, прислушивались к тишине. Затем завеса у двери отошла в сторону, и в повозку заглянул Анкалин. Солмик был спокоен.

— Кигиджала нюхает ветер, — сказал он. — Медленно идёт, не любит этот путь.

— Она умная, — вздохнул Речник Яцек, поднимаясь с лежанки. — Помочь тебе?

— Не надо, — покачал головой северянин. — Я хотел сказать — никого там нет, не бойтесь.

Кигиджала — огромный грузный хийкиммиг — призывно рыкнула и рванула повозку на себя, сани проползли пару шагов и остановились. Анкалин поспешно вышел, Кесса услышала его успокаивающий голос и тихий шелест снега под полозьями. Повозка ехала дальше, прямо на север.

— Каримас милосердный, на чём я только сплю… — пробормотал Хагван, покосившись на грубую решётку из рыбьих костей. Она делила повозку надвое, и за ней, в темноте и холоде, громоздились, приподнимая навес, добела выскобленные черепа. Кесса не бралась пересчитать, сколько их тут, но от их тяжести прогибался каркас повозки, и даже могучий хийкиммиг не мог лететь стрелой с таким грузом за плечами. Целая повозка черепов… всё, что накопилось на окраине геджатаа, обычная дань, которую солмики платили демонам льда. Шкуры, на которых лежал Хагван, постелены были вдоль решётки, не дающей черепам рассыпаться. В повозке было не так много места для ездоков — и то, чтобы взять южан с собой, Анкалин оставил двоих соплеменников в городе и поехал один…

— Хагван, дай поесть, — попросил Речник, и олданец запустил руку под настил, в холодную нишу. Извлечённый наружу рыбий пузырь, набитый жиром, он отряхнул от снега и отдал Яцеку. Жёлтая кошка, устроившаяся у огня, тут же навострила уши и обнюхала еду, но не притронулась к ней.

— Речник Яцек, — Кесса тронула Речника за плечо, — ведь Праздник Крыс уже скоро, а мы едем на север… Где же мы встретим его?

Яцек смерил её долгим сумрачным взглядом и криво усмехнулся.

— Если нам просто повезёт, Чёрная Речница, то в долине Имлегьин, если повезёт неслыханно — в гостевых покоях Владыки Льда… а если удача не с нами — на реках Кигээла, — он замолчал и поднёс ко рту размятый комок жира и мяса. Речница мигнула.

— У солмиков всё равно нет кислухи, — ткнул её в бок Хагван. — Совсем нет, ни для них, ни для нас! Как они тут живут, прокляни меня Река?!

Снова повисло молчание, прерываемое лишь громким фырканьем хийкиммига. Кигиджала совсем не торопилась, что-то тревожило её, и она то и дело останавливалась и принюхивалась к холодному ветру. Вдали провыла гуделка, и Анкалин ответил на жалобный вопль протяжным воем своей костяной пластины. Хагван покосился на раковину-рог — его так и тянуло вступить в перекличку.

Яцек Сульга был молчалив и невесел, иногда выходил и подсаживался к Анкалину, расспрашивал его о чём-то. Солмик отвечал коротко, часто качал головой и пожимал плечами. Он, как показалось Кессе, вообще был неразговорчив — и крайне удивлён тем, что к нему навязались гости с юга. Иногда Речнице думалось, что он их боится.

Речник вернул Хагвану полупустой пузырь с жиром, опустился на шкуры и задумался о чём-то, глядя на огонь. Кесса вновь протянула руку к его плечу.

— Речник Яцек, мы скоро будем в Имлегьине — но с кем мы там будем говорить? Там у демонов лагерь или сторожевая башня? Или они только приходят туда, спускаясь с гор? Как ты узнаешь, кто из них — посланник Хилменахара?

Ветер с яростью налетел на повозку, откинул костяные крюки и засыпал все лежанки снежной крупой. Речница с воплем досады попыталась свести разошедшиеся шкуры, тяжёлые, как дощатые стены, но сил ей не хватило.

— Владыка Льда, — Речник Яцек накинул крюки на петли, и разрыв в пологе закрылся. — Не называй его по имени в этих землях.

Кесса виновато вздохнула и поёжилась — слабый огонёк жирника не погас, но нелегко ему было вновь наполнить теплом промёрзшую повозку.

— Солмики сходятся в том, что мы должны искать сильнейшего демона — Амарока, — спокойно продолжил Речник, отряхивая настил от снега. — Он приходит с отрядом, когда видит черепа. Анкалин каждый раз стремится уехать очень быстро, чтобы не видеть Амарока, но видел его много раз — на своё счастье, издалека. Это огромный демон, зверь в ледяной шубе, все остальные Хелигнэй его боятся. С ним мы и будем говорить, а если он согласится отвести нас к Владыке Льда — то поговорим с Владыкой.

— Совсем как в легендах… — прошептала Кесса, не обращая внимания на хмурый взгляд Яцека. — Вот это да…

Тихий свист послышался издалека, и Речник привстал, подбирая копьё. Мгновение спустя под оглушительное шипение полог колыхнулся, и ветер ударил Кессе в лицо, вывернув наизнанку придверную завесу. Снаружи послышался изумлённый крик Анкалина. Речница сжала пальцы в кулак, глядя на качающийся полог. «Что за напасть?!»