Солнца трех миров

Наутро была моя очередь ехать на втором квадроцикле и прикрывать Ингу. Мы сделали километров десять, когда я заметил впереди нечто настолько хорошо знакомое, что на меня накатила ностальгия. Я крикнул Инге, мы остановились и дождались колонну. Наши попрыгали из кабин с воплями восторга, хотя его объект того не стоил. Впереди, нарушая гармонию скудной рорбестийской флоры, нагло разросся куст жгучей колючки. Дальше виднелся еще один. И еще…

— Ну надо же! — воскликнула Даша. — И здесь она!

— Вот и отлично, — сказала Машка, деловито снимая с креплений грузовика лопату. — Консервы задолбали — хоть клубней накопаем. Бери-ка топор, Лысый!

— Момент! — радостно откликнулся Лысый. — А ну, Серега, хватай второй топор!

За минуту мы с ним снесли куст под корень, и даже ожоги и царапины не смогли испортить нам настроение. Даша развела костер. Накопав клубней, тут же их испекли — они оказались ничуть не хуже, чем на Гилее. Мартышка от нас не отставала — едва удалось убедить ее подождать, пока выделенная ей порция остынет.

— Мы слишком близко к хоулу, — сказал я, когда все оказалось съедено. — И колючка здесь неслучайно. Скоро узнаем, с какой планеты она родом.

— В запас, значит, клубни можно не копать, — сделала вывод Машка.

— Враг бы мой ее копал в запас, — сказал Лысый. — В охотку еще ладно, или как на Гилее, когда мы там с голоду помирали, но чтоб в запас? Я лучше буду есть консервы. И пусть они задолбают меня окончательно.

Отдохнув после еды с полчаса, мы с Ингой снова завели квадроциклы. Позади взревела двигателями колонна. Однако едва тронувшись, Инга тормознула настолько резко, что чуть не перелетела через руль. Прямо перед ее квадроциклом словно из воздуха материализовался человек — он был бородат, необычайно худ, а еще лохмат, грязен и оборван до последней степени.

— Сатанаил! — заорал он хриплым голосом, воздев руки к небу.

Я не придумал ничего лучше, как пальнуть ему под ноги, — просто для того, чтоб вел себя прилично. На бородатого это никакого впечатления не произвело. Или он не понимал, что такое винтовка, или ему было все равно.

— Сатанаил! — выкрикнул он опять, приплясывая на месте и тыча то одной, то другой рукой в сторону хоула. — Аузу биллахи мина шайтанир раджим[1]!..

— Не стреляй больше, — сказала мне Инга. — Он сумасшедший, — но безобидный сумасшедший.

Бородатый забегал кругами, то и дело приседая, а потом подпрыгивая высоко вверх, показывал на хоул, кричал «Сатанаил» и еще что-то.

— Он читает «Отче наш» на латыни, — сказал подошедший к моему квадроциклу Эпштейн. — И еще какие-то молитвы на иврите, арабском и греческом.

— Сатанаил — это, как понимаю, просто сатана? — спросил Лысый, тоже подходя ближе и вставая рядом с Эпштейном. — Серьезные, видно, были у чувака проблемы с нечистой силой, раз одной религии ему не хватило.

— Давайте его поймаем, — предложила Даша.

— Зачем? — спросил я.

— Хоть покормим. Смотри, какой тощий.

— Вряд ли он нуждается в помощи. Чтоб так обрасти, не один год нужно. Жил же он как-то. И неплохо питался, если может так скакать. И зачем его пугать поимкой? Лучше здесь ему оставить из наших запасов то, что можно легко вскрыть.

Так мы и сделали — сложили в стороне пирамидку из брикетов в фольге, добавив к этому фляжку с водой. Поди разберется, как пользоваться, находит же он воду себе на питье. Бородатый прекратил скакать, остановился и уставился на нас, наклонив голову к левому плечу и бессмысленно ухмыляясь. Под слоем грязи невозможно было разобрать, какой он национальности и даже расы. Когда колонна тронулась, он забегал вокруг машин, приседая и пытаясь ухватиться за колеса, указывал на хоул и кричал, но что — за шумом двигателей уже невозможно было разобрать.

Хоул медленно рос в размерах, и когда мы подъехали ближе, заметили, что он вроде как дымится. Остановив машины в полукилометре от него и повылазив из кабин, долго стояли, не решаясь сделать ни шагу.

— Чего ждем? — спросил Лысый. — Вдруг там Земля?

— Ага, раскатал губень, — ответила Машка. — А колючка — она тоже с Земли?

— Да пока мы на чужбине шляемся, дома что угодно могло вырасти.

— Не смешно, — сказала Даша.

— Совсем, — поддержал ее я.

— Там что угодно, но только не Земля, — сказала Инга. — Непосредственной опасности сразу за хоулом, кажется, нет, но нам лучше вести себя очень, очень осторожно.

— Тогда берем с собой только оружие, — сказал я. — Давайте сделаем первый заход налегке.

Мартышка на руках у Даши беспокойно завозилась, по-старушечьи заохала и жалобно заскулила. От хоула ощутимо веяло угрозой — и не требовалось способностей либеров, чтобы почувствовать это.

На подступах к переходу в другой мир валялись вырванные с корнем кусты жгучей колючки и деревья — такие же черные, кривые и шипастые. Среди них белел чей-то неправдоподобно громадный скелет. Ближе к хоулу рыжий рорбестийский песок был густо заляпан засохшим илом, кое-где покрывавшим пустыню сплошной коркой. Целый час мы виляли из стороны в сторону, обходя завалы из колючих веток и переломанных древесных стволов. Со стороны хоула тянуло сероводородом и еще чем-то столь же неприятным.