Солнце

Я все-таки забываюсь тревожным сном на несколько часов, а потом вдруг распахиваю глаза, понимая, что снова должна ехать в медицинский центр. Дома так никого и нет. Кирстен все еще обижена, а Лилит либо на работе, либо пропадает с Октавием, от которого ей сносит крышу. Я одеваюсь: черная футболка, черные джинсы, черные кеды, затягиваю волосы в высокий хвост, вставляю в уши наушники, чтобы не слышать этот мир, и ухожу. Дастин звонит и пишет, но я игнорирую его. В общем чате я вижу сообщения о том, что Чета избили. Моя первая реакция – испуг, потому что я понимаю, что не выдержу, если и с ним что-то случится. Но оказывается, что у Чета сломано ребро – ничего серьезного, если, конечно, не считать ссадин, шишек и синяков. Кто это сделал, я не понимаю до тех пор, пока Нейтан не пишет, что во всем виновата девушка Чета, та, которую он скрывал. Нейтан уверен, что это из-за нее. Они начинают ругаться, а я выхожу из беседы.

Через два часа я во второй раз за сутки попадаю в больницу, но уже не в отделение экстренной хирургической медицины, а в отделение инверсивной терапии – и Мэг, и Эш находятся там под наблюдением докторов и мониторов. Миссис Мунлайт сдержала свое слово – счета за операции покрыты, что безумно удивляет миссис Коэн, которая все еще находится на работе. Она уставшая, но ее улыбка все такая же теплая и сочувствующая.

– Где ты взяла их, милая? – осторожно спрашивает социальный работник.

– Одолжила, – отвечаю я. – У богатой родственницы.

– Я думала, у тебя никого больше нет.

– Я тоже, – фальшиво улыбаюсь я. – Но чудеса бывают. Вы верите в чудеса?

– Верю, – отвечает миссис Коэн. Она все еще настороженно смотрит на меня. Может быть, думает, что я украла эти деньги. Или заработала нечестным путем.

– Как думаете, когда Мэган выйдет из комы? – спрашиваю я.

– Ох, милая, это одному богу известно, – вздыхает она. – Но тебе лучше поговорить об этом не со мной, а с доктором. – Сейчас он в операционной, но в конце смены найдет для тебя время. Сегодня ты можешь увидеться со своей тетей. Знаешь, когда человек в таком состоянии, важно, чтобы кто-то из близких был рядом и поддержал. Я верю – они все слышат и понимают. Твоя поддержка очень нужна.

– Спасибо. А когда я смогу увидеться с братом?

Миссис Коэн отводит глаза. Я начинаю нервничать.

– Что случилось? Что произошло? – спрашиваю я севшим голосом.

– Перед твоим приездом его вновь увезли в операционную, – говорит миссис Коэн. – У него было внутреннее кровотечение. Не волнуйся, кровотечение удалось остановить, но сейчас Эштан в послеоперационной палате.

Она отводит меня в палату реанимации и интенсивной терапии – для этого мы обе надеваем бахилы, невесомые одноразовые халаты, смешные шапочки и маски. Это странное место – тут множество кроватей, и у каждой есть свои мониторы, которые позволяют осуществлять постоянный контроль показателей жизнедеятельности. Напротив кроватей, каждая из которых занята, – стол медицинских сестер, а рядом с ним стоит тележка для неотложной помощи. Я думала, что здесь должна царить тишина, но я слышу множество звуков, которые издают приборы, а еще – голоса. И это почему-то придает мне сил. Жизнь состоит из звуков, а тишина – песня смерти.

Миссис Коэн ведет меня к кровати, на которой лежит Мэг. Ее глаза закрыты – под ними глубокие тени, кожа – белее мела. К ней подключены респиратор и множество непонятных трубочек, голова обмотана бинтом. Я смотрю на тетю Мэг и не узнаю ее – она кажется маленькой, хрупкой и беззащитной. Мне дают стул, и я сажусь рядом, несмело беру ее за руку и молча прошу, чтобы она держалась. Наверное, я должна плакать, но слез нет – пустота все еще держится за меня. А возможно, пустота – это я.

– Все будет хорошо, – с трудом размыкаю я губы. – Мэг, все будет хорошо. Я обо всем позаботилась. Достала деньги. Тебе и Эшу ни о чем не надо волноваться. У вас будет лучшее лечение. Просто приди в себя, хорошо? Эш скоро очнется и расстроится, если ты будешь спать. Поэтому обязательно открой глаза, слышишь, Мэган?

Я надеюсь на то, что она слышит меня, и крепче сжимаю ее ладонь.

Резкий звук заставляет меня вздрогнуть и обернуться – это пищит монитор, подключенный к одному из пациентов. Медсестры тут же оказываются рядом, пытаясь понять, в чем дело – его жизненные показатели падают. Включается громкая связь – от нее у меня мурашки бегут по телу, и почти тут же появляется дежурный доктор, который начинает осмотр. Меня выводят из палаты – я даже толком не успеваю попрощаться с Мэган. А того пациента срочно увозят в операционную. Я не знаю, кто это, но мысленно желаю этому человеку выкарабкаться. Люди должны жить.