Умолкнув, Фигран помедлил.
Мою грудь сдавило, но я покачала головой.
Я слегка вздрогнула от того, как он меня назвал, и боль распалила мою грудь.
Фигран склонил голову набок, словно слушая.
Он снова изобразил голос Ревика.
Фигран помедлил.
Я глянула в окно, сглотнув.
Отключившись от пространства, я хмуро посмотрела на свои ноги в темноте.
Когда я услышала, что Балидор говорит кому-то на другом конце линии, что мы будем там через час с лишним, я резко повернула голову.
— Нет, — сказала я. — Скажи им изменить курс. Немедленно. Скажи им, что это мой приказ, и пусть не говорят тебе, куда они отправляются. Затем обрывай контакт, Балидор. Немедленно.
Балидор моргнул, уставившись на меня в темноте.
Затем я услышала, как он передаёт сообщение.
Менее чем через минуту он договорил и оборвал связь, даже не попрощавшись с собеседником.
Теперь все трое смотрели на меня.
— Мы тоже меняем курс, — объяснила я. — Мы не можем снова обмениваться сообщениями с кораблём, пока не скроемся полностью с их радаров. Мы введём их в курс дела, когда это будет безопасно. Тем временем скажи Варлану лететь ниже трёх тысяч метров, чтобы радар не мог нас засечь.
Врег встал и без колебаний пошёл в кабину пилота.
Я услышала, что он заговорил с Варланом сразу же, как только отодвинул занавеску, и передал мой приказ.
Джон лишь уставился на меня.
— Меняем курс? Эл, куда мы направляемся?
— Я позволю вам самим сказать мне, когда я расскажу остальное, — мрачно ответила я.
Мой желудок слегка взбунтовался, когда нос вертолёта накренился вниз. Врег вернулся на сиденье и пристегнулся, когда Варлан направил вертолёт к воде.
Я без промедления передала им всё, что сообщили мне Ревик и Фигран.
Как и Фигран, я передала им сообщение Ревика слово в слово.
В итоге первым заговорил Джон.
— Кто такие Рыцари Последних Дней? — спросил он, хмуро глядя на остальных в темноте. — Серьёзно существует
Я пожала плечами.
— Видимо.
— Этих вы уже знаете, — мрачно сказал Балидор.
Мы все повернулись и посмотрели на него.
— Знаем? — переспросила я. — Кто они, 'Дор?
Он посмотрел на меня в тусклом освещении, и его губы поджались в твёрдую линию.