Солнце для любимой

И надо же было этому случиться именно сегодня, после того как вчера ночью она фактически призналась, что любит его. Это действительно какой-то знак свыше!

Бежать!

Стефи поняла, что больше не может ни дня, ни часа оставаться в этом доме. Надо собрать вещи!

Девушка кинулась к шкафу, рывком раскрыла его и стала швырять на кровать свою одежду. Потом она вытащила чемодан и принялась ожесточенно запихивать в него то, что ворохом валялось на постели.

Вдруг у нее все поплыло перед глазами, и она вынуждена была сесть и отдышаться. Придя в себя, Стефани оглядела беспорядок в комнате и неожиданно почувствовала себя такой жалкой и глупой, что просто не смогла сдержать слез. Она несколько минут плакала, но потом решительно вытерла глаза.

Нет, сказала она воображаемому Клайву. На этот раз я бежать не собираюсь. Я уже взрослый человек, а не маленькая обиженная девочка. На этот раз ты мне ответишь. А потом я уеду, и ты больше не посмеешь меня преследовать.

Она с железным спокойствием вынула скомканные вещи из чемодана, снова методично уложила их туда и засунула чемодан под кровать. Потом пошла в ванную, умылась и даже сделала макияж.

Он больше никогда не увидит ни следа моих слез! — сказала она сквозь зубы, смотря на себя в зеркало.

Стефани грызло воспоминание о том, как они занимались любовью — вчера ночью и тогда в Бандаберге. Больше всего ей было неприятно, что она плакала перед ним, ведь это говорило о ее полной беззащитности, искренности и зависимости от него.

Выйдя из ванной, девушка села в кресло и взяла книгу. Нужно было расслабиться, чтобы держать себя в руках во время разговора. Но читать Стефи не смогла, она снова и снова представляла себе, что скажет ему. Поняв, что сейчас опять расплачется, она стала планировать остаток дня.

Я пообедаю, потом закончу собираться. Потом он приедет и мы с ним поговорим. Что потом? По шоссе должен ходить автобус до города, нужно спросить у Бесси. Впрочем, как бы то ни было, он не посмеет держать меня. Если он предложит подвезти меня, я соглашусь, терять мне уже нечего. Если нет, доберусь самостоятельно. Слава Богу, остались какие-то деньги.

Но как жить дальше? Вернуться в Австралию? Пожалуй, лучше пока остаться в Штатах. Стефи снова вспомнила про кулон с бриллиантом. Это ее спасение.

Ее размышления прервал стук в дверь. Девушка подумала, что это экономка, и ответила:

— Войдите.

Она обернулась и увидела Клайва. Сердце у нее ушло в пятки. Стефи не ждала его так скоро и еще не успела как следует подготовиться к разговору.

Но она справилась с приступом страха и проговорила тихим голосом:

— Ты сегодня рано.

— Бесси позвонила мне. Она сказала, что ты была бледна и чем-то сильно расстроена, — пояснил он, испытующе глядя ей в лицо. — Что случилось? Ты куда-то собралась?

— Пока нет, — ответила Стефи тем же ровным тоном.

Клайв подошел к шкафу, заглянул в него и сказал холодно:

— Понятно. Опять бежишь, Стефани Уильямс?

— Нет, Клайв Стэнворд, на этот раз я не бегу. Я уезжаю навсегда. Но сначала мы с тобой поговорим, и после этого, надеюсь, у тебя не хватит наглости меня преследовать, — произнесла она металлическим голосом.

Лицо Стэнворда окаменело.

— Что Шэрон тебе сказала? — спросил он через несколько секунд.

— Что вы с ней любовники. А точнее, что вы ими были и будете снова, как только с этим вот осложнением, — она показала на свой живот, — будет покончено.

Его челюсти сжались, потом он облизнул губы и промолвил:

— И ты, как я понимаю, ей поверила.

— Я видела по ее глазам, что она говорит правду. Теперь я вижу это и по твоим глазам.

Стэнворд чертыхнулся, несколько секунд молчал, глядя в пол, затем заговорил хриплым отчаянным голосом:

— Да, я спал с ней однажды. Это было давно, до того, как я нашел тебя. Это было глупо и жестоко с моей стороны. Я сразу же пожалел об этом.

— Почему ты мне не сказал еще в Австралии?

— А ты хотела об этом знать? — спросил он с неожиданной злостью. — Мне показалось, что тогда тебя не интересовало ничего, кроме моих качеств любовника. Между прочим, я спал не только с ней, тебя это удивляет? Может быть, я должен тебя познакомить со всеми женщинами, с которыми имел дело?

— О, нет, спасибо, — ответила Стефани с отвращением.

Оба молчали, пока она наконец не сказала:

— Зачем ты сообщил ей о моей беременности? Это ты мог держать при себе?

— Я не говорил ей ни слова, — с некоторым удивлением произнес Клайв.

— Как же она узнала?

— Не имею представления. Впрочем, наверное, это можно заметить — ты сильно изменилась. Ты похудела, но при этом как-то расцвела. Как будто ты готовишься к чему-то.

Его слова были мягким и заботливыми, и у Стефи на миг опять возникли сомнения в правильности своего решения. Но она заставила себя снова пережить унижение сегодняшнего разговора с Шэрон и сказала нервно:

— Ладно, это не важно. Важно другое. Клайв, я не привыкла к тому, чтобы меня обманывали, чтобы со мной обращались как с куклой, от которой можно избавиться, как только она надоест. Ты спрашивал, почему я не доверяю тебе. Как можно доверять человеку, который все время врет!