Солнце доктора Бракка

Она взглянула на часы. Подозвала официанта и расплатилась. Хегер предложил довезти ее на своей машине до дому, и она согласилась.

Вернер Бракк расхаживал по квартире. Тревога гнала его из одной комнаты в другую... Иногда он вдруг останавливался, поднимал с ковра какую-нибудь соринку или принимался рассматривать картины на стенах, словно видел их в первый раз. Потом опять беспокойно бродил по комнатам. Где Вера? Часы давно уже пробили десять.

Вернер прошел в кабинет, сел за письменный стол, открыл папку с расчетами. Однако сосредоточиться ему не удавалось. Он снова встал и заходил по квартире. В неосвещенную столовую проникали лучи уличного фонаря. В его холодном свете кружились бабочки. "Когда-то, - подумал он, им приходилось расплачиваться жизнью за свое стремление к свету... Где же все-таки Вера... Несчастный случай? Да нет, ерунда, просто сегодня у них затянулось заседание. Какой огромной кажется мебель в полумраке!"

Ему вдруг показалось, что комната совершенно изменилась. Он вслушивался в тишину, ловя гудение проходящих машин. Ей богу, она могла бы позвонить, ведь это так просто. Он опустился в кресло, откинул голову на спинку, вытянул ноги. Теперь он упрекал себя за то, что не попытался удержать ее ни словом, ни жестом. Он все отчетливее припоминал, как долго она возилась с вазой на рояле, как нерешительно вышла из комнаты. А он стоял и молчал.

Вдруг комнату осветили автомобильные фары. Он услышал, как машина подъехала к дому, потом остановилась. Хлопнула дверца, вслед за этим раздался звонок у калитки. Вера! Наконец-то! А если что-нибудь случилось? Его вдруг охватил страх. Он пробрался в темноте в переднюю, сорвал трубку дверного телефона:

- Вера...

- Да, - послышалось в ответ.

На мгновение он прикрыл глаза, облегченно вздохнул и нажал рычаг, открывавший калитку. Его переполняло радостное волнение, но он одернул себя, решил сделать вид, что между ними ничего не произошло, решил ни о чем ее не спрашивать.

Он встретил ее спокойно, почти равнодушно.

- Ты еще не ложился, Вернер? А я не видела света в окнах, - сказала она, целуя мужа. - Уже довольно поздно. Выпьем по чашке кофе? Я страшно хочу пить. Ты, наверно, уже поужинал?

- Поужинал? Нет.

- Тогда я сейчас приготовлю.

Он ничего не ответил.

- Сегодня на собрание пришла масса народу. Там много нового, рассказывала она. - Были и гости. Два композитора из Дрездена. Они пишут музыку вдвоем. Мы обсуждали их новое произведение. А потом всей компанией отправились поужинать в кабачок художников.

"Ну вот, кабачок художников!.. - подумал он. - А я-то тут волновался!"

- А ты что делал? Читал или смотрел телевизор? Сегодня хорошая программа, я бы с удовольствием посмотрела ее с тобой.

Она пошла на кухню. Послышался звон посуды. Бракк невольно вспомнил, какая гнетущая тишина окружала его еще несколько минут назад, какой холодной и необжитой казалась в полумраке квартира. Теперь же все было залито мягким, но сильным светом. С приходом Веры все словно ожило.

Умиротворенный, он закурил сигару и с наслаждением затянулся.

Час спустя они лежали уже в постелях. Вера закинула руки за голову, они казались темными на фоне белых подушек. Она медленно повернула голову и взглянула на мужа, перелистывавшего журнал. Бракк положил журнал на ночной столик.

- Ты не устала? - спросил он. Она улыбнулась, покачала головой и протянула к нему руку.

- Сегодня вечером я много думал о нас, Вера, - тихо сказал он. Видимо, я чрезмерно много работаю. Мы мало бываем вместе...

Она не дала ему досказать. Обняла, прижалась к нему. Молча он нашел ее губы...

Неделя шла к концу. На улицах было пыльно и душно. Раскаленный воздух дрожал над крышами.

Доктор Бракк стоял во второй лаборатории у вакуум-насоса. Однотонно гудя, насос выкачивал воздух из фотоэлемента. Бракк распахнул белый халат, расстегнул ворот рубашки, и все равно было жарко - он поминутно вытирал лоб. Солнечный свет, заливавший помещение через высокие окна, отражался в блестящих металлических предметах, в бесчисленных стеклянных сосудах, пестрыми пятнами ложился на длинный стол.

Бракк не отрываясь смотрел на черную стрелку, регистрировавшую падение давления. Добежав до красной черты на шкале, стрелка остановилась и слегка задрожала. Насос отключился. Бракк расплавил соединительную трубку. Язык бело-синего газового пламени лизнул черную стеклянную трубку и закупорил ее. Тогда ученый осторожно вынул фотоэлемент из зажима и пошел в соседнее помещение. Там его ассистентка занималась проверкой фотоэлементов.

Она склонилась над измерительным прибором. Покачала головой, постучала пальцем по стеклянному диску над шкалой. Стрелка, стоявшая на нуле, не шелохнулась.

Ассистентка выпрямилась, пожала плечами и сказала Бракку:

- Никакого напряжения, доктор. Не могу понять, почему? - Еще раз проверила клеммы и снова взглянула на вольтметр. - Видимо, полный вакуум не достигнут.

- Невероятно, коллега, я ведь сам выкачал оттуда воздух, - возразил Бракк и стал копаться в соединительных проводах.