Солнце - это еще не все

– Теперь я понимаю смысл выражения «щекотливая ситуация» – это когда гараж висит в пространстве над бездонной пропастью. А что будет, если я проскочу насквозь?

– Если вы поедете с вашей обычной скоростью, то угодите прямо в море.

– Вот как! В таком случае, дорогая Элис, советую вам лучше выйти и захватить корзинку с вашей киской – пусть хоть она останется в живых.

Элис кокетливо смеялась, а фон Рендт продолжал шутливо ужасаться, но та уверенная манера, с какой он управлял машиной, никак не вязалась с его словами.

Иоганн стоял в темноте, напоенной ароматами. Огромное дерево, простиравшее над гаражом свои ветви, устлало землю ковром лиловых колокольчиков, и в его листве щебетала птица на чужом языке. Иоганн поднял голову, стараясь разглядеть ее в темноте.

– Трясогузка, – сказала Лиз, вынимая вещи из машины. – Слышите? – И Лиз прервала свое занятие. – Она говорит: «Спите, спите, дети». Разве вы не слышите?

Иоганн прислушался, но он не мог уловить этих слов в щебете трясогузки. Чужое и незнакомое, как и все вокруг. Возглас Лиз прервал его размышления:

– Вы не поможете папе вынуть вещи из багажника?

Иоганн подошел к Мартину, досадуя на себя за то, что не догадался предложить свою помощь, злясь на Лиз, что она слишком уж им командует. И, принимая из рук Мартина пакеты и коробки, Иоганн подумал, что Лайша куда симпатичнее. Написать бы ее портрет: волосы – два черных вороновых крыла, зеленоватые глаза и лицо, слишком волевое, чтобы быть красивым. В ней было что-то очень древнее и что-то очень юное, – как в этой стране. А такая девушка, как Лиз, ему не может нравиться – только и делает, что распоряжается и ждет, что все ее будут слушаться. Елизавета! Лучшего имени для нее не придумаешь. Он читал о королеве Англии, Елизавете Первой; она тоже была худущей, и рыжей, и, наверное, такой же властной. Интересно, как австралийские юноши мирятся с этим недостатком. А на свою тетку она совсем не похожа.

Нетрудно понять, почему дядя Карл ухаживает за мисс Белфорд. В ней он находит то желание угодить и ту едва уловимую почтительность, которую он привык видеть у женщин поколения его матери и тетки. Они никогда не приказывали, а, наоборот, чуть ли не извинялись, когда обращались к вам с просьбой. Многим немцам и по сей день дорог лозунг Гитлера: назначение женщины ублажать усталого воина.

И вдруг его словно ужалила мысль: я рассуждаю точно так же, как дядя Карл. Он считает, что женщины созданы для утехи своего господина и повелителя. Но, разумеется, есть же какая-то середина, существуют ведь на свете женщины, которые не припадают к вашим стопам, как бабушка или мисс Белфорд, но и не помыкают вами, как Лиз.

Предупреждая ее новый приказ, он поспешно сказал:

– Отнести вещи в дом, сэр?

– Не нужно. Отнесите их к подъемнику. Первой спустится Элис, она не очень-то жалует лестницу. Потом мы сложим вещи, спустимся сами и там их разгрузим.

Иоганну не терпелось посмотреть, что представляет собой дом, который эти люди называют своим летним коттеджем, но с дороги он видел только крышу.

Внизу, в саду, загорелся свет.

– Это вы, Брэнк? – крикнула Элис, и ей ответил мужской голос.

– Все-таки очень приятно, что нас тут ждут и встречают! – воскликнула Элис, становясь на площадку подъемника, подвешенного к стальным опорам, и исчезла внизу среди древесных вершин.

– Вы божественны! – прокричал ей вслед Карл. – Брунгильда, идущая в бой, в шлеме из золотых волос!

В ответ донесся смех Элис.

«Говорить так о женщине ее возраста глупо и даже немного фальшиво», – подумал Иоганн, и ему вдруг стало противно, что дядя, казавшийся ему чуть ли не стариком, волочится за женщиной, которая годится ему, Иоганну, в матери. Очевидно, и здесь, как везде, старичкам тоже хочется вкусить радостей жизни.

Подъемник пришел обратно, они сложили на площадку саквояжи, картонки, хозяйственные сумки, нажали кнопку и проводили их взглядом.

– Идемте! – крикнула Лиз. – Спустимся вниз по лестнице! Не возражаете?

– Ничуть, – ответил Иоганн, следуя за ней и снова злясь, потому что она могла бежать в темноте по узким ступенькам, а он должен был спускаться медленно, чтобы не споткнуться и не упасть в густые заросли по обеим сторонам лестницы. Что-то зашуршало в кустах. Неужели змея? Говорили, что наступил сезон змей.

– Ой! – вскрикнула Лиз, и Иоганн, словно эхо, вскрикнул следом за ней: его лица коснулась паутина, и в этот момент свет из дома упал на громадного паука, качающегося перед самым его носом.

– Не бойтесь, – крикнула Лиз, – он совершенно безвреден!

Ну и местечко!

Когда он добрался до последней ступеньки лестницы, Лиз уже след простыл, и он пошел вдоль боковой стены дома, который был гораздо больше, чем он предполагал, и выглядел удивительно современным. Он услышал, что где-то Элис успокаивает рассерженную Ли-Ли, и направился на ее голос.

– Иоганн, отнесите этот ящик в кухню! – приказала Лиз. – Справитесь?

– Разумеется.

Схватив охапку свертков, Лиз пробежала мимо по дорожке и скрылась в темноте. Он пошел за ней и неожиданно очутился в ярко освещенной кухне, какую можно увидеть только на рекламных картинках.