Солнце - это еще не все

Так как Карлу не грозила никакая серьезная опасность, Элис была счастлива, как никогда в жизни. Она ухаживала за ним с бесстрастностью сиделки, но по ночам его образ являлся к ней волнующий и реальный. Она ждала выздоровления Карла со смешанным чувством радости и сожаления.

Сны – это одно. Но она не могла решить, как ей поступить наяву.

Пока Карл лежал беспомощный, она стала участницей той стороны его жизни, о которой прежде не знала ничего. Он получал множество всякой корреспонденции из разных стран – в основном это были официальные письма, пакеты от такой-то организации или ассоциации тех-то и тех-то из Дюссельдорфа, Буэнос-Айреса, Монтевидео, Кейптауна, Мадрида. Чем бы он ни занимался, его деловые связи охватывали все части света.

Она просматривала почту, ища конверты, надписанные женской рукой, и не находила. Видимо, он сказал ей правду и в его жизни женщины действительно не играли большой роли, хотя в это и трудно было поверить.

В спальне прозвенел колокольчик, некогда служивший ее матери. Элис поспешно прошла через холл, ее сердце было преисполнено гордости – она ему нужна! Да и какое значение имеет все остальное, если она последняя женщина в его жизни.

То и дело звонил телефон. Его друзья были очень обеспокоены. «Как здоровье моего друга фон Рендта?» – спрашивали они. «Нельзя ли его навестить, раз ему стало лучше?», «Сможет ли фон Рендт присутствовать на приеме в Клубе земляков?» – этот встревоженный вопрос задавали почти все. Предписание доктора позволяло Элис разделываться с ними без излишних церемоний, и она наслаждалась ощущением своей власти.

В третий раз тот же самый женский голос спросил, нельзя ли навестить Карла, и Элис резко ответила «нет». Неужели звонит эта рыжая? Какое у нее право звонить ему?

Вечером, на третий день болезни Карла, трубку взял Иоганн.

– Просто не знаю, что делать, – сказал он, отходя от телефона. – Из клуба без конца звонят, что у дяди Карла должно быть какое-то важное письмо из Соединенных Штатов, которое им требуется сегодня вечером. Вероятно, речь идет о письме, полученном вчера. Они хотят за ним приехать и ждут ответа у телефона.

Элис была непреклонна:

– Доктор сказал: никаких посетителей. А почему бы вам самому не отвезти пакет?

– Я как-то об этом не подумал. Однако без разрешения дяди Карла мне бы не хотелось туда ехать. Как он сейчас себя чувствует?

– Температура резко упала, но все же не стоит его будить, пока не кончится действие последней таблетки. Пойдемте посмотрим тихонько, в каком он состоянии.

Фон Рендт не пошевельнулся, когда Элис склонилась над ним и пощупала его пульс.

«Да, старика изрядно потрепало», – подумал Иоганн, глядя на пожелтевшее лицо, темные впадины под глазами, потускневшие волосы и бороду.

Элис отрицательно покачала головой, и они на цыпочках вышли из спальни.

– Его ни в коем случае нельзя тревожить. Лучше всего вам взять такси и отвезти пакет в клуб. Вы знаете адрес?

– Да.

– Отдайте пакет секретарю. Это лучший выход из положения. Объясните, что ваш дядя серьезно болен.

Элис взяла телефонную трубку.

– Я им скажу, что вы сейчас же приедете.

И он без особой охоты поехал.

Глава двадцать вторая

Иоганн стоял в нерешительности, положив руку на щеколду калитки. Ему не верилось, что этот большой мрачный дом с запущенным садом и есть знаменитый клуб его дядюшки. Вероятно, он спутал адрес. В окнах было темно, и лишь горящая лампочка над входом свидетельствовала о том, что в доме есть люди. Иоганн еще раз посмотрел на номер.

Вдруг чья-то рука опустилась на его плечо, и Иоганн подскочил от неожиданности.

– Какого дьявола! Что ты здесь делаешь? – рявкнул гортанный голос.

Иоганн резко повернулся в тщетной попытке вырваться и в тусклом свете увидел злое лицо и колючие глаза. Свободной рукой неизвестный начал ощупывать его карманы.

– Отвечай! – гаркнул он, грубо встряхнув Иоганна.

Проглотив комок в горле, Иоганн сказал запинаясь:

– У меня поручение от дяди.

– Какого еще дяди, черт бы его побрал?

– От Карла фон Рендта. Он болен. Я принес это письмо.

Человек надел очки и прочел адрес на конверте. Затем он тихо рассмеялся, и его рука снова опустилась на плечо Иоганна, но на этот раз дружески.

– Так, значит, вы и есть мюнхенский племянник! Мы много о вас слышали. Пойдемте.

Он открыл калитку, втолкнул в нее Иоганна и, продолжая обнимать его за плечи, поднялся с ним по ступенькам крыльца. Незнакомец позвонил – он дал тот же условный звонок, каким фон Рендт обычно возвещал о своем приходе. Они услышали лязг цепочки. Дверь распахнулась. Незнакомец толкнул Иоганна вперед, проговорив:

– Племянник фон Рендта.

Человек у двери опустил крышечку глазка, задвинул засов и заложил цепочку.

– Мы его ждали, – сказал он, взяв Иоганна за другую руку.