Солнце и луна

Сначала раздели Солнце, почти догола, и снова одели в белую рубашку с узором из красных и белых ромашек, в бриджи с завязками по бокам и подтяжками поверх них, белые носки и красные ботинки.

— Теперь ты в своём русском костюме, — сказала Няня, разглаживая внизу бахрому.

— Я? — сказал Солнце.

— Да. Садись тихо на этот стул и смотри на свою младшую сестрёнку.

Чтобы одеть Луну потребовалась целая вечность. Она надела носки и сделала вид, что падает на кровать и замахала как обычно своими ножками на Няню. И всякий раз, когда Няня пыталась накрутить локоны пальцем и влажной щёткой, Луна оборачивалась и просила Няню показать ей фотографию своей броши или что-то вроде этого. Но, в конце концов, и её одели. Платье было полностью белым и украшено мехом; пух оказался даже на ножках комода. На белых туфлях красовались огромные бусины.

— Ах, ты мой ягнёночек, — сказала Няня. — Ты прямо как херувимчик с картинки на пудренице! — Няня кинулась к двери. — Мэм, на одну минуту.

Снова зашла мать, с наполовину распущенными волосами. — Ой, — воскликнула она, — Что за красота!

— Ещё бы, — откликнулась Няня.

Тут Луна растянула юбки кончиками пальцев и медленно переставила ножку. Солнце устраивало, что на него не слишком обращают внимание… Потом, пока Няня стояла у двери, они поиграли за столом в спокойные и аккуратные игры, а когда начали прибывать экипажи и снизу стали доноситься звуки смеха, голоса и тихие шорохи, она зашептала:

— А ну-ка, дети, сидите смирно.

Луна всё дергала за скатерть так, что та вся свесилась на её сторону, а у Солнца её вообще не было — а потом притворилась, что она это не нарочно.

Наконец, зазвенел колокольчик. Няня накинулась на них со щёткой для волос, ему пригладила чёлку, а ей расправила, как следует, пышный бант и соединила обоих за руки.

— Спускайтесь же! — прошептала она.

И они пошли вниз. Солнце чувствовал себя глупо, когда вот так держал Луну за руку, но Луне это, похоже, нравилось. Она взмахнула ручкой, и звякнул колокольчик на её коралловом браслете.

У двери в гостиную стояла Мать, обмахиваясь черным веером. Гостиная была полна благоухающими, шелестящими шелками женщинами и мужчинами, одетыми в черные сюртуки с забавными хвостами — как у жуков. Среди них находился Отец, он говорил очень громко, и что-то гремело у него в кармане.

— Какая прелесть! — кричали дамы. — Ах, утятки! Ах, ягнятки! Просто конфетки! Ах, лапочки!

Все люди, которые не могли подступиться к Луне, целовали Солнце. А тощая старушка с клацающими зубами сказала:

— Такой серьезный малыш, и слегка постучала его по голове чем-то твёрдым.

Солнце посмотрел, продолжался ли там тот же концерт, но мужчина исчез. Вместо этого, толстый человек с розовой головой склонился над роялем и разговаривал с девушкой, которая держала скрипку возле уха.

Только один человек очень понравился Солнцу. Это был слегка седой мужчина, с длинными седыми усами, который прохаживался в одиночку. Он подошёл к Солнцу, очень забавно закатил глаза, и сказал:

— Привет, мой мальчик.

Потом он ушел. Но вскоре снова вернулся и сказал:

— Любишь собак?

Солнце ответил:

— Да.

Но потом он опять ушёл и хотя Солнце искал его повсюду, не мог его найти. Он подумал, что тот вышел на улицу, чтобы принести щенка.

— Спокойной ночи, мои драгоценные дети, — сказала мама, обнимая их голыми руками. — Летите в своё гнездышко. Тогда Луна пошла и опять сделала глупость. Она у всех на глазах протянула кверху руки и произнесла:

— Пусть мой папа отнесёт меня.

Но, похоже, всем это понравилось — Папа нагнулся и поднял её, как и всегда. Няня так спешила уложить их спать, что даже прервала Солнце во время молитвы и сказала:

— Закругляйся, малыш, давай.

И через мгновение они уже были в постели и в темноте, если не считать свечки — ночника на блюдечке.

— Ты спишь? — спросила Луна.

— Нет, — ответил Солнце.

— А ты?

— Нет, — сказала Луна.

После этого прошло много времени, и Солнце снова проснулся. Снизу раздался громкий, громкий шум аплодисментов, похожий на шум дождя. Он услышал, как Луна заворочалась.

— Луна, ты не спишь?

— Да, а ты?

— Тоже. Ну, давай пойдём и посмотрим с лестницы.

Они только — только уселись на верхней ступеньке, когда дверь гостиной распахнулась, и они услышали как гости пересекли переднюю и направились в столовую. Потом, дверь закрылась; послышался шум «взрывов» и смех. Вскоре всё прекратилось, и Солнце увидел, как они все ходят и ходят вокруг прекрасного стола, держа руки за спиной, как он обычно делает. Круг за кругом они ходили так, разглядывали и пристально изучали. Человеку с седыми усами больше всего понравился домик. Когда он увидел орех вместо ручки, то закатил глаза, как это делал раньше и сказал Солнцу:

— Заметил орех?

— Не кивай головой так, Луна.

— Я не киваю. Это ты.

— Нет. Я никогда не киваю головой.

— О — о, ты киваешь. Ты кивнула сейчас.

— Я не кивала. Я только показала тебе, чтобы ты этого не делал.

Когда они снова проснулись, был слышен только очень громкий голос Отца и смех Матери вдалеке. Отец вышел из столовой, взбежал вверх по лестнице, и, споткнувшись, чуть не упал на них.