Солнце и Луна Черной гильдии

– Меня никто не спрашивал о том, хочу ли я жить, хочу ли быть Черным солнцем, хочу ли этой ответственности. Я тоже просить разрешения не намерен, – с мрачным видом обходит стол глава.

Нервно облизываю пересохшие губы. Страшный сон слишком быстро обернулся жуткой реальностью. Мысли роятся в голове, но ухватиться ни за одну не выходит.

– Тебе-то с чего беспокоиться? Не станет меня, не будет проблемы с навязанным мужем, – бросает он мне в лицо с поразительной легкостью. Пытается укорить тем, что я не давала согласия. Заставить отступиться?

– Ваш отец… – все же цепляюсь за фантомное воспоминание, игнорируя его слова.

– Что? – холодно отзывается глава.

– Он ведь умер от переутомления? Неужели…

Губы Сола расплываются в жуткой улыбке. Ненавидит ли он отца? Боится ли его? Желал ли его смерти? Столь многое я не успела узнать, а он вот-вот выскользнет из рук.

– Что за проблема у Черного солнца с поиском работников себе в помощь… Ты сама сказала это.

– Так значит, его смерть была не случайным стечением обстоятельств…

Глава все еще держится на ногах. Все еще отвечает. Значит ли это, что надежда есть? Что я смогу переубедить его? Он медленно поворачивает голову и касается поверхности стола.

– Никто никогда не сможет понять, что значит быть Черным солнцем. Никто не сможет понять, почему мы умираем. Ты тоже не сможешь.

– Объясните! – требую, делая шаг вперед. В ответ на решимость вижу проблеск в глазах Сола.

– Черный – цвет земли. Мы взращиваем и направляем, корректируем и удаляем лишнее, но…

Глава запинается и опускает взгляд. Будто что-то застряло в его горле. Что-то мучает его. Давит. Не дает дышать. Говорить.

– Но? – делаю еще шаг вперед. Хочу протянуть руки, но сдерживаю себя. На пальцах все еще свежо ощущение льда.

– Во время войны все меняется. Черный – цвет обугленных тел, свернувшейся крови, траурных одежд, земли, в которой закапывают людей, которых я отправил на смерть.

Слова даются ему с трудом. Он смотрит в пустоту и видит совсем не кабинет. Дождь, стучащий по металлическим шлемам, окровавленное оружие, плачущих женщин, не разобранные стопки с докладами о смертях.

– Ты не понимаешь. Это не мой выбор. Я больше не могу спать, не могу есть. Не могу жить дальше. Этот груз слишком тяжел. Он тащит меня на дно. И там нет ничего, кроме темноты.

– Глава… – протягиваю руку, чтобы коснуться его. Хватит ли мне сил вернуть супруга? Может, он прав? Лучше сдаться и плыть по течению. Избавиться от «навязанного мужа».

Глава 26.

– Нет. Работа – единственное, что позволяет хоть немного приглушить чувство вины, – отворачивается он, будто предугадывая то, что я собиралась сказать. Но «отпуск» неподходящее слово в этой ситуации, здесь нужно другое.

– Вы не виноваты, – уверенно произношу, придвигаясь ближе. Будто это могло помочь лучше донести мою мысль.

– Нет, это ведь я подписывал их назначения… – отпрянул глава, словно само его существо противилось этой мысли.

– Не имеет значения, кто подписывает назначения на фронт, есть вы или нет, их жизни зависят лишь от хода сражения, – продолжаю настаивать на своем.

– Нет… – продолжает сопротивляться Сол.

– Своей смертью перед сотней семей погибших вы не оправдаетесь. Единственный способ искупить вину перед ними – продолжать работать…

– Я продолжаю…

– Вы не сможете продолжать работать, если умрете. Вы не искупите свою вину ни перед кем.

– После смерти мне уже будет все равно.

– После смерти вы уже никогда не осознаете себя, не почувствуете ничего. Смерть – не решение, смерть ничего не исправит.

– Прекрати…

– Ваша смерть лишь заставит страдать других людей…

– Никто не будет страдать по мне.

– Я буду.

– Не смеши меня.

– Тогда живите не ради гильдии, не ради меня, а ради искупления вины перед людьми.

В комнате повисает тишина. Глава смотрит в пол и что-то обдумывает. Я молчу. Сказала ли я достаточно? Подобрала ли правильные слова? У меня совсем не было времени подготовиться. Наш диалог в итоге вышел сумбурным и скомканным.

Сол отрицает существование мира, в котором он может жить. Отрицает возможность искупления вины. Отрицает свою непричастность к смертям. Но он пока не потерял способность слышать. Его еще можно вернуть.

– Я же сказал. Даже если бы я передумал, я все равно не могу спать, – вздыхает и отводит взгляд глава.

– Это ничего, утром я отправлюсь в Изумрудную гильдию и попрошу успокаивающее лекарство, чтобы вы смогли поспать…

– Лиза, – перехватывает мою руку Сол. – Иди спать, завтра будет долгий день.

Заглядываю в его глаза и пытаюсь понять. Похоже, он хочет обдумать мои слова в одиночестве. Похоже, действительно беспокоится обо мне.

– Хорошо, я пойду, – поворачиваюсь и делаю шаг, но Сол продолжает держать мою руку. Оборачиваюсь и открываю рот, но он опережает меня.

– Я был уверен, что ты обрадуешься моей смерти, – глухо произносит глава, глядя в пустоту.

– Вы были добры и ласковы со мной. Хоть и скрывали свои истинные намерения, все равно продолжали заботиться обо мне. К тому же глава Черной гильдии – действительно весьма удачная партия…

– Особенно для той, кто собирался вступить в Белую.