Солнце и луна, лед и снег

— Да ведь они вредители, — напомнил ей Ролло. — Вот проберутся в дом, погрызут одежду и съедят нашу еду.

— Но эта-то не в доме. Она снаружи. И тут ее место. — Ласси уперла руки в боки и топнула ногой. — Ролло!

Испустив глубочайший вздох, волк разжал лапы, и мышка, пошатываясь, побрела прочь. Нос у нее дрожал так сильно, что выглядел как размытое пятнышко, а сама мышка каждые несколько шагов останавливалась и покачивалась, словно вот-вот свалится в обморок. Преисполнившись жалости, девушка наклонилась и аккуратно подхватила бедняжку, а затем поставила прямо перед входом в норку, где обитало ее семейство.

Снова вздохнув, Ролло поднялся, отряхнул свою густую шубу и беззаботно направился к поленнице, намереваясь обнюхать складываемую Хансом Петером растопку.

— Много дерева, — заметил он.

— Он говорит, много дерева, — перевела Ласси.

Ханс Петер выставил палку в сторону волка:

— Это ты рассказал ласси про надвигающуюся бурю?

Ролло ответил коротким взвизгом, что означало «да». Им с ласси удалось выработать кое-какие знаки для Ханса Петера — так он хотя бы до некоторой степени мог понимать волка. По мнению Ярла, дочка с питомцем весьма умно придумали. Он и сам довольно часто беседовал с волком и старался понять его ответы. Однако Фриде все это казалось противоестественным, так что при ней Ханс Петер и ласси старательно обращались с Ролло как с обычным псом. Ролло был понятлив и разыгрывал перед Фридой роль тупой гавкалки. Он грыз старые тапки и скулил под дверью, когда снаружи раздавался шум, хотя тапки не нравились ему на вкус и он прекрасно знал, что за окном только ветер.

— Очень много дерева, притом снаружи, — сказал Ролло, и ласси перевела. — Вряд ли вам понадобится такая куча, но часть стоило бы занести внутрь, чтобы под рукой было.

— Понял. — Ханс Петер взглянул на поленницу. — Он знает, какой высоты будет снег? Или как долго продлится вьюга?

— Высоко и долго, — перевела ласси ответы на оба вопроса. — Но насколько высоко и как долго, точно сказать не может. Впрочем, Ролло думает, что буря будет не такой страшной, как в его первую зиму.

— Что ж, и то хлеб, — проворчал Ханс Петер.

Он переложил дрова на перевязь из холстины, чтоб удобнее было заносить в дом.

Спустя полгода с тех пор, как Рольф Симонсон принес ласси щенка, на долину обрушился ураган. Десять дней семья жалась к очагу, не выходя из дома, и молилась о том, чтобы метель прекратилась. Когда все кончилось, сугробы лежали выше крыши. Только через неделю им удалось прокопать туннель через двор и проведать оленей. Ярл зарабатывал на жизнь рубкой деревьев в глубокой чаще, но прошло больше месяца, прежде чем он осмелился вернуться к работе. Пришлось зарезать трех оленей, чтобы свести концы с концами. Старожилы не припоминали бури ужаснее, и даже Фрида мелко крестилась и бормотала про троллей, пока прокапывали дорогу к хлеву.

Услышав совет Ролло, ласси поспешила нагрузить холщовую перевязь дровами. Однако не забросила ее на спину, как сделал брат, а просто поволокла по утоптанному снегу к двери. Перед входом оба постучали башмаками о порог, чтобы сбить снег, а Ролло изящно отряхнул лапы и лишь потом ступил на Фридин чисто выметенный пол.

Они вошли как нельзя вовремя: последние свечи остывали на столе, а травы были убраны. Ласси чихнула три раза подряд и поспешила заняться ужином.

Когда начали падать первые снежинки, они как раз садились есть. И вдруг дверь дома с грохотом распахнулась, впустив громадное белое мохнатое существо. Фрида завизжала, а ласси перепрыгнула через скамейку спиной вперед. Ролло взметнулся со своего места у огня и встал между людьми и чудовищем, вздыбив шерсть и рыча.

Мохнатая фигура загоготала и откинула высокий воротник, закрывавший лицо. Это оказался Аскеладден, прямо из города. Он снова расхохотался при виде их лиц, а затем отряхнулся. Снег осыпался с его парки и капюшона, обнажив серый мех.

— Ты весь пол снегом засыпал, — попеняла брату быстро оправившаяся ласси.

— Тогда возьми веник и подмети, пока не растаяло, — велела ей мать. — Входи и садись, сынок, тушеного мяса вот поешь. Эйнар сейчас у Нильса, помогает ему крышу латать, так что у нас много лишней еды. — Она засуетилась вокруг любимого третьего сына. — Как славно, что ты нас навестил. Я по тебе скучала.

— Я не просто так приехал, — сообщил Аскеладден, сбрасывая облепленную снегом верхнюю одежду и оставляя ее на полу, чтобы ласси ею занялась. — Я приехал охотиться.

— Охотиться? Здесь? — Ярл покачал головой. — В наших краях разве что песцов бить, да их у вас и под городом полно.

— Какие там песцы, — возразил Аскеладден со своей обаятельной улыбкой. — Исбьорн.[3] Гигантский белый исбьорн! Существо, по сравнению с которым белый олень — ничтожная дичь.

— Исбьорн? Да ведь в наших местах полярные медведи не водятся, — удивилась ласси, подметая рассыпанный по полу снег.

Она послала выразительный взгляд Хансу Петеру, но тот на нее не смотрел. Глаза его были прикованы к Аскелю, лицо посерело.