Солнце и смерть. Диалогические исследования

Поэтому, полагаю я, современные нации можно понять лучше всего, если рассматривать их в политическом прибежище-приюте – а именно, как ни парадоксально это звучит, в прибежище у себя на родине – в приюте для местных. Приют – это прибежище, то есть место, где укрывается тот, кто лишился корней и находится под угрозой. Сегодня такие прибежища существуют не только для тех, кто бежал за границу, но точно так же и для тех, кто живет на родине, но чувствует себя находящимся под угрозой и виртуально лишенным корней. Национальные прибежища-приюты поддерживают необходимую иллюзию укорененности, территориальной неприкосновенности, общего крова – там, где эта функция прибежища не срабатывает, начинается насилие. Уже нельзя сказать, что политика социального призрения – лишь часть внутренней политики, лишь одно ее направление в ряду других, – нет, это сегодня сердцевина политики вообще. Традиционное различение резидентов, проживающих на родине, и эмигрантов уже не отвечает сложившимся отношениям; есть только отношения между эмигрантским большинством и эмигрантским меньшинством.

Я только что употребил выражение «необходимая иллюзия». Это – часть того словаря, благодаря которому вводится новый дискурс об условиях успешной жизни в конечном мире. Человечество охватил сегодня невиданный, чудовищный процесс, в котором происходит смешение и мобилизация, который полон рисков и который приводится в движение в том числе и весьма иллюзорными представлениями о том, что все можно совместить со всем и смешать со всем. В противоположность таким иллюзиям, сферологический анализ напоминает о конечности времени жизни, об ограниченности мест и об ограниченности внимания, которое можно будет уделить отнюдь не всему и не всем, о скудости моральных энергий, о драгоценности общих воспоминаний, которые к чему-то побуждают; безответственная иллюзия – полагать, что резервы причастности и участия человека в человеке неисчерпаемы. Они всего лишь слишком велики. От усталости проистекает больше зла, чем от злобы, – но в христианстве, как и у традиционных левых, упорно бытует неверное описание этого эффекта, при котором используются понятия «равнодушие» и «леность сердца». Утомляемость слишком быстро ассоциируют с виной. А что, если в ней всего лишь ясно дают о себе знать те границы, в которых существует общество? Здесь очерчен, по видимости, консервативный, а на самом деле – прагматический горизонт интересов.

Именно из представления о хорошей жизни, которая может защищать, возникает стремление обеспечивать и защищать социальные биотопы – стремление, которому надо помочь найти свое выражение в нереакционных и нерепрессивных формах. И культурная политика левых тоже должна принимать это в расчет, способствуя локальному импульсу, сферической потребности достичь удовлетворенности, прибегая к нереакционным средствам. Если она не справится с этой социально-экологической задачей, то взрывов не избежать. Мыслить одновременно и конечность, и открытость – вот в чем будет заключаться суть дела.

IV. Я предрекаю философии иное прошлое О «Сферах II»

Микросферы – макросферы

Г. – Ю. Х.: «Одна Земля стóит всех остальных небес». Это, как мне представляется, один из ключевых тезисов книги «Глобусы», представляющей собой второй том Вашей трилогии о сферах. Несколько провокационно, почти резко Вы отвечаете на речь Фрейда, в который он заявил, что коперниковский переворот – это оскорбление для человека, который всегда склонен к нарциссизму. Вы говорите, что для человека было отнюдь не оскорбительно, когда его лишили положения в центре, – скорее, осознание удаленности от центра окрылило его: когда Коперник совершил переход от геоцентризма к гелиоцентризму, Земля обрела свободу, превратившись в светило среди светил, в звезду из звезд.

Мне представляется, что Ваши рассуждения о макросферологии можно толковать как попытку по-новому определить отношение к космосу и к соотношению величин в нем. Вы предлагаете способ, каким можно преодолеть принижение человека современным психологизмом. Я хотел бы задать вопрос: где, по Вашему мнению, нужно определить ту точку в истории и философии, привязавшись к которой можно было бы побудить возникновение сознания, не испытывающего трудностей при встраивании в мир и при создании мира? Правильно ли я понял Вашу вторую книгу о сферах, увидев в ней, помимо прочего, постановку проблемы субъективной космогонии?