Читаем Солнце и сталь полностью

Неужто я принадлежу небу?А если нет, то отчегоОно так пристально взирает на меняСвоими синими очамиИ манит душу вверх,В неведомые выси,Где человеку места нет?Рассчитан точно мой полет,Обдуман, выверен, измерен.В нем нет и ни на гран безумья. Но разве сама жажда взлета Не похожа на безумье?Ни в чем мне не дано найти отраду,Земле не удивить меня своими новинками.Я рвусь в высоты,Где властвует тревога,Где совсем рядом лучи солнца.Но отчего они сжигают меня,Эти безжалостные лучи разума?Почему они хотят меня уничтожить?Чем дальше вниз до людских селенийИ змеящихся изгибов рек,Тем милей они сердцу,Тем легче с ними мириться.Зачем взывают они ко мне,Суля возможность любви,Любви к человеку и всему человеческому,— Если только я взгляну на них с высоты?Ведь я не любви искал!А если ее, то, значит,Я не принадлежу небу. .Я не завидовал свободному полету птицы,Не мечтал сравниться в безмятежности с природой,Лишь хотел быть выше и ближе.И от этой загадочной жажды Разрывалась грудь.И тянуло броситься в синее небо,Прочь от органики земных радостей,Прочь от грез о превосходстве.Вверх, все выше и выше,Чтоб плавился воск крыльевОт жара и дурмана.А может быть,Я все же — тварь земная?Иначе зачем бы стала ЗемляТак радостно принимать мое паденье?Она не дала ни опомниться, ни одуматься,Она поманила мягкой истомойИ встретила ударом стального щита.Зачем податливая ЗемляОбернулась безжалостной сталью?Неужто лишь чтобы напомнить о том,Как мягок я?Чтобы сама природа мне объяснила:Паденье естественней взлетаИ непостижимого накала страсти?Неужто лазурь неба — химера?Неужто мой полет — затея Земли,Соблазнившей своего питомцаЖарким хмелем восковых крыл?Неужто и небо с Землей заодно,Исполнитель моего приговора?За что осужден я на казнь?За то, что не верил в себя?Или, наоборот, верил слишком сильно?За то, что возжаждал понять,Кто я на самом деле?Или, наоборот, решил, что все знаю?За то, что хотел улететьВ незнаемоеИли познанное — неважно? Ведь то и другое лишь точки, Синие точки духа.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология