Воцарилась тишина. В тишине дышали двое людей и пёс. В складках шёлка терзалась муха. Джек сидел на подушках, облачённый в белые с червонным шитьём одежды. Джону казалось, что его светлая кожа и золотистые глаза источают видимое сияние, словно нимб. Джек весь был ласковый свет. Джон поднёс бутылку к губам.
— Хорошо же, — сказал он. — Ладно. Пусть так и будет. Настанет день, и ты глянешь в мои остекленевшие мёртвые глаза, Джек. Пусть это доставит тебе удовольствие.
— Джонни, мне очень жаль, — сказал Джек.
Передавая друг другу бутылку, они допили густое, сладкое, кроваво-красное вино.
— Возьми.
Джек протянул ему браслет. В золоте живо играли изумруды.
— Это пара к тому браслету. Возьми его. Для Лоры.
Браслет скользнул в подставленную ладонь, и Джон представил себе, как он будет выглядеть на лодыжке его зеленоокой жены, особенно если на Лоре больше ничего не будет…
Серый тявкнул спросонья. Джек пальцем приоткрыл полог. Муха вырвалась на волю и унеслась в небеса.
— Спасибо, Джек, — сказал Джон.